Лучшее во мне. Николас Спаркс

раз увидел этот снимок, – неуверенно начал он. – Я уже жил у Така в гараже около месяца, и только тогда он впервые впустил меня к себе в дом. Я тогда спросил его об этой женщине, поскольку не знал, что он был женат.

      Аманда чувствовала исходящее от Доусона тепло, но старалась не сосредотачиваться на этом.

      – Как ты мог не знать, кто это?

      – Я тогда был мало знаком с Таком и практически не разговаривал с ним, пока в тот вечер не переступил порог его дома.

      – А почему ты пришел сюда?

      – Сам не знаю, – покачал головой Доусон. – И понятия не имею, почему Так позволил мне здесь остаться.

      – Наверное, он хотел, чтобы ты остался.

      – Это он тебе сказал?

      – Не напрямую. Но ты появился здесь вскоре после смерти Клары, и думаю, в тот момент именно ты был нужен Таку.

      – Я всегда считал, что он принял меня лишь потому, что в тот вечер порядком выпил.

      Аманда порылась в памяти.

      – Так ведь не пил?

      Доусон коснулся простой деревянной рамки фотографии, словно до сих пор не мог понять, что теперь мир существует без Така.

      – Это было до того, как ты с ним познакомилась. Тогда он любил заведение «Джим Бим» и, бывало, еле доползал до гаража с полупустой бутылкой в руке. Обычно после этого он вытирал лицо банданой и предлагал мне поискать себе другое место. Первые шесть месяцев, что я жил здесь, он повторял мне это, наверное, каждый вечер. А по ночам я лежал без сна, все думая об этом и надеясь, что наутро он забудет сказанное мне накануне. В один прекрасный день он пришел трезвым и никогда больше мне этого не говорил. – Доусон повернулся к Аманде. Их лица разделяли всего какие-то несколько дюймов. – Он был очень хорошим человеком, – проговорил Доусон.

      – Да, – кивнула Аманда. Доусон стоял к ней очень близко, так, что она чувствовала его запах – мыло и мускус. Слишком близко. – Мне его тоже не хватает.

      Она отошла в сторону, увеличивая расстояние, и принялась теребить одну из потертых думок на диване. Солнце за окнами стремительно падало за деревья, сгущая в крошечной комнатке сумерки.

      – Хочешь пить? – откашлявшись, спросил Доусон. – У Така должен быть сладкий чай в холодильнике.

      – Так вроде не пил сладкий чай. Но пепси у него, наверное, есть.

      – Давай посмотрим, – сказал Доусон, направляясь на кухню.

      Движения его тренированного тела были чрезвычайно привлекательны, и Аманда даже тряхнула головой, чтобы не поддаться наваждению.

      – Ты уверен, что мы можем это делать?

      – Я почти уверен, что Так ничего не имел бы против.

      Кухня, впрочем, как и гостиная, словно бы застыли, будучи помещены в некую капсулу, где время остановилось. Все кухонные приборы были куплены в сети магазинов «Сирс-Робак» 1940-х годов, в том числе и тостер размером с микроволновку, и квадратный холодильник с защелкой. Деревянная столешница рядом с мойкой почернела от воды, а белая краска на шкафах возле ручек облупилась. На выцветших, серовато-желтых от времени шторах с цветочным рисунком, повешенных, очевидно,