Лучшее во мне. Николас Спаркс

проговорил он.

      – Что странно?

      – Не похоже это на реставрацию. Он ремонтировал в основном двигатель и связанные с ним детали: карбюратор, сцепление, еще кое-что. Наверное, он ждал, когда привезут запчасти. В случае со старыми машинами на это иногда требуется довольно много времени.

      – Что это значит?

      – Это значит, кроме всего прочего, что владелец автомобиля на нем из гаража не уедет.

      – Я попрошу адвоката связаться с владельцем. – Аманда откинула в сторону упавшую на глаза прядь волос. – Мне все равно с ним встречаться.

      – С адвокатом?

      – Да, – кивнула Аманда. – Это он сообщил о смерти Така и сказал, что мое личное присутствие очень важно.

      Доусон захлопнул капот.

      – А его имя, случайно, не Морган Тэннер?

      – Ты его знаешь? – удивилась Аманда.

      – Нет, просто у меня с ним завтра тоже встреча.

      – Во сколько?

      – В одиннадцать. Судя по всему, как и у тебя?

      Потребовалось еще несколько секунд, чтобы Аманда сообразила то, что Доусон уже понял: Так, очевидно, уже давно планировал это маленькое воссоединение. Если бы они не встретились здесь, у Така, то обязательно встретились бы завтра. Когда разработанный Таком план стал ясен Аманде, она вдруг поймала себя на мысли, что не знает, что бы она с большим удовольствием сделала, будь это возможно, – шлепнула бы Така по руке или, наоборот, расцеловала бы его за это.

      Должно быть, ее чувства отразились у нее на лице, потому что Доусон сказал:

      – Ты, как я вижу, не понимаешь, что затеял Так.

      С дерева сорвалась стая скворцов. Аманда проследила взглядом, как они, поднявшись в небо, полетели, меняя направление, рисуя в небе какие-то абстрактные узоры. Когда Аманда вновь обратила лицо к Доусону, тот стоял, привалившись к верстаку. Его лицо наполовину скрывала тень. Как легко ей было здесь, в окружении воспоминаний, увидеть Доусона молодым. Однако она вовремя напомнила себе, что теперь у них разные судьбы, что они, по сути, чужие люди.

      – Давно это было, – прервал наконец молчание Доусон.

      – Давно.

      – У меня тысяча вопросов.

      – Всего тысяча? – приподняла бровь Аманда.

      Доусон рассмеялся, и Аманда расслышала в его смехе нотку горечи.

      – У меня тоже есть вопросы, – продолжила она, – но, прежде чем я начну спрашивать… тебе следует знать, что я замужем.

      – Я знаю, – ответил Доусон. – Видел твое обручальное кольцо. – Он зацепился большим пальцем за карман джинсов, прислонился к верстаку и скрестил ноги. – Как давно ты замужем?

      – В следующем году будет двадцать лет.

      – Дети есть?

      Аманда помедлила с ответом, вспоминая Бею: она никогда не знала, как отвечать на этот вопрос.

      – Трое, – в конце концов сказала она.

      Ее нерешительность озадачила Доусона, и он не понимал, с чем она связана.

      – А твой муж? Он бы мне понравился?

      – Фрэнк? – Аманда вспомнила свои тягостные разговоры с Таком о Фрэнке и задумалась, много ли уже