Большая девчонка. Елена Габова

город такой за полярным кругом?

      – Ага, слышала, там шахты, да?

      – Ну да. И еще сейчас там такие зоны, как в «Сталкере», – целые дома, магазины, школы – вымершие, окна выбиты, одни кошки шныряют и еще пацанва. Памятники руку вперед вытягивают, пустоту щупают.

      – А чего там случилось-то? Тоже, что ли, Чернобыль?

      – Нет. Все гораздо проще. Шахты позакрывались, народу работать негде, уезжают. Да вообще просто бегут все. Продают квартиры буквально за бесценок. За две тыщи баксов трехкомнатную.

      – За две тыщи? – я остолбенела.

      – Ну, за четыре… словом задешево. Мы еще не продали свою. В центре города, шикарная нормальная трешка. Хочешь купить?

      – За четыре рубля – да запросто. Прямо сейчас можно?

      – А осмотр? Покупают же после осмотра.

      – А мы с уроков сбежим на поезд и туда, в твой хауз – на осмотр.

      – Классно!

      – Сколько уроков пропустим?

      – Ну, не менее ста, – Лева стал подсчитывать в уме: – Три дня туда, три дня обратно, день на смотрины – если по шесть уроков в день – полтинник.

      – Да? Я думала, больше.

      – Нет, это же не Дальний Восток. Страна с юга на север не очень протяженная. Ехать до Воркуты три дня отсюда на поезде.

      – На оленях лучше!

      Посмеялись.

      – Чай там попьем, – добавил Лева.

      – А как же! С сухариками!

      Красиво вокруг было, листья золотели прямо на глазах, и еще малышня… Малыши меня всегда в этот день умиляют – такие все серьезные, девчонки с белыми бантами, мальчишки – женихи в миниатюре, все в костюмчиках, не хухры-мухры, у всех букеты в руках, некоторых за цветами вообще не видать, одни только ушки-лопоушки.

      Когда-то мы тоже такими были, понимаете, да?

      Гляжу сейчас на старшаков – дяди и тети. И никаких костюмов: футболки навыпуск и джинсы, все самое-самое обычное. Оп-ля! Нет, один разоделся, есть у нас в школе придурок. Павел Винталев. Этот в костюме был, вышагивал с мамой под ручку. При букете, кА-анечно. Винталев – медалист с первого класса, у него на лбу было написано: ме-да-лист. Ему положено в костюме с галстуком ходить, банкир долбаный. А что, Пашка не банкиром, что ли, будет? Как же – филологом-поэтом. Чтобы две копейки в год зарабатывать.

      Пересекли площадь Макарова. Она сегодня вообще пуста – скейтбордисты в школу потопали. Но что тут будет после уроков! На улице солнце смайликом добродушным, все школьники придут кататься. Тут удобно.

      Как я и предполагала, Захар сел за третью парту в первом ряду. Четвертую уже заняли Мокрецова с Топилкиной.

      Захар на меня покосился.

      – Знакомься, Захар, – сказала я, когда мы проходили мимо него. – Это Лев. – Я даже не остановилась, когда это произнесла. Как будто Кислицин мне вообще побоку.

      – Ну, – кивнул Захар, искоса глянув на Левку. Даже не поздоровался! Ни со мной, ни с новеньким.

      – Давай сюда сядем, – сказала я Леве, кивнув на пятую парту. И оглянулась на Захарыча.

      И тут наши взгляды встретились. Во взгляде Кислицина я прочла заинтересованность. Ему стало интересно, – понимаете, да? И у меня замерло,