Сталин-центр. Александр Викторович Титов

живой интерес, с которым я и рассматривал гостя.

      Он, в свою очередь тоже окинув меня оценивающим взглядом с ног до головы, нехотя опустил ноги на пол и хозяйским жестом указал на пару кресел, предназначенных для посетителей. Я проигнорировал этот жест и подошел к окну, остановившись вполоборота к гостю – давно вышел из того возраста, чтобы с радостью исполнять чужие прихоти.

      – Удобно? – едко поинтересовался я, поняв, что начинать разговор первым визитер не собирается.

      – Признаться, минуту назад было гораздо удобнее, – отозвался он ленивым голосом. – Меня зовут Григорьев Михаил Иванович. Следственный комитет. А вы так и будете стоять у окна, Максим Сергеевич?

      – Ну, это зависит, в частности, от того, какое дело вас привело ко мне, Михаил Иванович.

      – Тогда вам лучше присесть. – Он повторил свой жест.

      Ситуация, и без того непонятная, превратилась в совершенно глупую: оставаться вот так вот дурачком стоять у окна дальше представлялось совершенно невозможным, но и выполнить, по сути, команду следователя (или кем он там на самом деле являлся) означало заранее без боя признать свое поражение. Мое положение спас кофе, который как нельзя более кстати принесла секретарша. Небрежно взяв единственную чашку с серебряного подноса и не выказывая никаких эмоций, я подошел к своему столу и сел прямо на то место, где еще совсем недавно покоились ноги непрошеного гостя. Таким образом, первый раунд был сыгран вничью.

      – Итак?

      Вместо ответа гость потянулся куда-то за спину и, подтащив к себе поближе портфель, в отличие от обуви потрепанный и заведомо дешевый, извлек из него какие-то бумаги:

      – Прочтите.

      Поставив чашку на стол, я взял бумаги и принялся их бегло просматривать. И то, что в них было, меня совершенно не обрадовало. Чем дальше я листал, тем понятнее становилась наглость, с которой гость себя вел, – несомненно, я был у него на крючке. Фактов, содержащихся в этой папочке, с лихвой хватало, чтобы засадить меня за решетку на добрый десяток лет или даже больше. При этом, могу поклясться, кое-каких из содержащихся в ней сведений не мог знать никто из ныне живущих. Это меня несколько смутило. Однако, не подавая вида, я небрежно отбросил бумаги на стол и вновь взял в руки чашку.

      – Я давно за вами наблюдаю, – разглядывая меня исподлобья, мягко сказал гость.

      – У судьи возникнет законный вопрос: почему в таком случае вы не пресекли мою, якобы незаконную, деятельность раньше? Молодой человек, не стоит думать, что меня легко купить на эту пустышку. – Я кивнул в сторону бумаг. – Тут нет ни одного прямого доказательства, да и косвенные не выдерживают никакой критики. Я работаю честно, и бояться мне нечего. А теперь прошу меня больше не отвлекать.

      На губах следователя заиграла улыбка сожаления. Он поднялся с моего кресла, подошел вплотную ко мне и на ухо тихонько произнес:

      – Я зайду к вам в течение нескольких ближайших дней.

      – Что ж… Если желаете зря потратить ваше казенное время… – холодно