Неисповедимы пути. Роман. Юрий Теплов

хуже, чем у змей!

      Если мне не веришь, сам женись на ней!»

      На балаганном манеже он чувствовал себя свободно, и Артур говорил:

      – Ты же божьей милостью артист, Ванечка! Даже клоун!

      Может быть, и сделался бы Иван клоуном, если бы не слабость шефа к прекрасной половине человечества. В каждом городке, куда приезжал цирк, у Артура появлялась «Молошница». Он сам окрестил так своих «мадамов». Ещё у него была гастрольная жена акробатка, молодая, может, лет на пять всего и старше Ивана, большеротая, гибкая, как ящерка, и вообще похожая на ящерку. Соблюдая приличия, он говорил своей Ящерке, что поклонники приглашают его «на три бурячка», и с достоинством исчезал на цельную ночь.

      Ящерка, похоже, и сама не терялась. Как-то сказала Ивану:

      – Ты хоть целовался с кем-нибудь, Вороненок?

      – Отвали, – буркнул Иван, а у самого в голове сделалась затируха.

      После районного центра Усольска они переехали в ярмарочное село на берегу плотогонной реки. Пассия Артура осталась там, в двадцати километрах от их нового табора. Накануне представления Артур попросил:

      – Есть дело личного свойства, Ванечка. Выполнишь мою просьбу?

      – Конечно, – не задумываясь, ответил тот.

      – Съезди на попутке в Усольск. Передай Татьяне Владимировне, что я не смогу к ней приехать, как обещал. Моя тигра стеречь меня стала…

      В том ярмарочном селе был небольшой стекольный заводик. Свою продукцию в районный центр он отправлял обычно под вечер. Тогда путешествующий народ и ловил попутки…

      Площадка у церкви, в которой обосновался заводской склад, была в тот вечер пуста. Две бабенки втолковали Ивану, что полуторки будут всего две и то не раньше, чем через час: шоферов разогнали по колхозам на уборку урожая.

      Иван задержкой не расстроился. Вечер устоялся теплый, непыльный. От близкой реки тянуло свежестью. Он прогулялся до берега. И уже собрался возвратиться на шоссейку, как услышал голос Ящерки:

      – Вороненок!

      Она была в зеленом открытом сарафане. Приблизилась к нему чуть ли не вплотную.

      – Будь рыцарем, погуляй с дамой!

      – Н-не могу, – ответил с запинкой Иван. – В одно место надо.

      – Неужели свидание, Вороненок?

      – Н-нет, – опять запнулся он. – По делу.

      – Полчаса твое дело подождет, – и пошла по берегу.

      Хитрое Иваново дело могло, конечно, подождать и полчаса, и больше, пока машины подойдут и загрузятся. И он бездумно направился за ней.

      Река в вечернем августовском солнце играла радужными блестками. По ней медленно полз караван плотов с еле заметным костерком на переднем.

      – Ты не цыганских кровей? – спросила Ящерка.

      – Нет.

      – Значит, кто-то из женщин в твоем роду согрешил с цыганом. А мне вот Цыганенок достался.

      У Ивана опять, как уже не раз бывало в ее присутствии, заекало в груди, в голову полезли грешные мысли. А Ящерка не останавливалась, хотя полчаса уже минули. Он шел