Эра Огня 1. Первые искры. Василий Криптонов

тем, что Танн достался Ямосу за один золотой солс. Толстяк отдал его, несколько помрачневшего, новым хозяевам, а когда разворачивался, чтобы уйти, хитро подмигнул Талли. Вопросов я задавать не стал, для разнообразия сам понял, что к чему. Видимо, Талли имеет с толстяка некий процент за то, что взвинчивает цену.

      – Просто я молодая и безродная, – шепнула она мне на ухо. – Эти снобы скорей сдохнут, чем мне уступят.

      Торги продолжались. Толстяк одного за другим сбыл троих мужчин, не таких колоритных, как Танн. Они, как я понял, тоже разошлись по студентам. Тут, верно, учиться без раба – страшный позор.

      Талли, великолепно чуя, когда и кому стоит переходить дорогу, несколько раз влезала в торги, пока на нее не начали поглядывать с подозрением. Опять пошли девушки, и Талли принялась толкать меня локтем. Однако не успевал я среагировать, как она, поджав губы, мотала головой. Знатные родители студенток быстро поднимали цену до двух-трех солсов, и выглядели при этом так, будто для них и десять – не сумма.

      – Надо было первую брать, – вздохнула Талли. – Эх… Ну да ладно, может, в другой раз. Через месяц ажиотажа меньше будет, студенты закончатся.

      Я тоже смирился с таким раскладом. Что ж, сегодня уже сделано немало. Я вышел из дома (уже называю эту нору домом!), я посмотрел на рынок рабов, понял, как это всё здесь устроено. Один маленький шаг для меня и огромный шаг для моей сестренки… Которая сейчас горит живьём в огне…

      От этой мысли меня передернуло, и я беспомощно посмотрел на арену. И вдруг заметил, как тихо стало вокруг. Талли присвистнула.

      Толстяк вывел на середину девушку. Она отличалась от всех предыдущих, как черная роза от полевой травы. Одета была небедно, но как-то неправильно. Высокие кожаные сапоги, черная юбка до колена, белая не то блузка, не то кофта с неровно оборванными по плечи рукавами. Длинные иссиня-черные волосы красиво ниспадали на плечи. Но главное – лицо. Бледное, отрешенное, с огромными глазами, фиолетовый цвет которых был виден даже издалека.

      – Породистая девочка, – сказала Талли. – Сейчас что-то будет…

      – Дамы и господа, – как ни в чем не бывало начал толстяк. – Спешу представить вам прелестный цветок по имени Натсэ. Девушка, получившая самое благородное воспитание. Ныне она лишилась печати и изгнана из рода.

      Я вздрогнул, услышав имя. Что-то очень похожее на имя моей сестры. Натсэ…

      Толпа молчала. Кроме Талли. Та принялась возбужденно шептать мне в ухо:

      – Благородные – редкий товар, их обычно продают еще до торгов. И стоят – ого-го сколько, от сотни солсов. И толку от них – чуть, кроме красоты и выпендрежа взять нечего. Но раз толстый её выволок – значит, какой-то подвох.

      Так оно и вышло. Окинув толпу взглядом, он произнес:

      – Она может стать вашей совершенно бесплатно, если вы одолеете её в поединке!

      Толпа загудела. Послышались смешки. И вдруг к арене протолкался высокий мужчина с длинными спутанными волосами. Он неуклюже перевалился через ограждение и пошел к центру, подняв руки, под приветственные вопли. На поясе мужчины