С Востока свет. Проза татарских писателей. Сборник

Одно слово – тень!

      – Ты меня напугала, Рокия-апа!

      – Прости, я не постучалась. Боже, куда столько вещей?! Ты сказала «ненадолго», но, похоже, собираешься задержаться там. Ты должна знать: в последнее время Бадри нездоровится.

      – Знаю, знаю! Но я в кои-то веки собралась ехать в деревню. А вы мне и тут покоя не даёте!

      Ей вдруг показалось, что все – и Бадри Саматович, и его служанка, и Ниса с Шакирой – стараются создать ей сто препон, чтобы она не смогла поехать в Кызыл Тау.

      Во дворе послышался незнакомый мужской голос. Звякнула гаражная дверь. И в самом деле, машина – подарок Бадри Саматовича – была несуразно большой, словно слон. Наверно, она едва протиснется в узкие деревенские улочки…

      Проходя мимо спальни, Сандугач подумала, что надо попрощаться с мужем. Она сунула голову в дверь, но Бадри спал, чуть посвистывая носом. Женщина успокоенно вышла из дома и тут же, ошеломлённая, застыла на лестнице. Невысокий мужчина, суетившийся возле машины, был до невозможности ей знаком… Авзал! Проклятый Авзал! Она чуть не закричала, но вовремя сдержалась.

      Тем временем Рокия развернула Авзала к ней и сказала:

      – Вот Сандугач. Это твоя новая хозяйка. Ты, пожалуйста, вози её очень осторожно, ладно?

      Мужчина, увидев её, от удивления падать наземь не стал. Значит, этот «дальний родственничек» заранее знал, в какой дом попадёт… Сандугач, готовая лопнуть от злости и ненависти, сжала зубы и села на заднее сиденье. А ещё говорят, что время лечит… Почему же тогда из её раны хлещет кровь?! Положим, она сейчас заявит: «Не поеду!» И что от этого изменится? Разве затянется после этого её вечно кровоточащая рана? И даже если затянется, то – надолго ли? На сколько часов или пусть даже – месяцев?! Из-за этого человека она всю жизнь прожила вдали от своей родины. Тот день, когда её с насмешками и презрением проводили из деревни, с которой она была связана всем своим существом, до сих пор болезненной занозой царапает её память…

      Авзал мелко хихикнул:

      – Вот мы с тобой и встретились, душенька!

      За городом трасса была пустынна. Середина недели, все на работе. Сандугач сидела, делая вид, что наблюдает за дорогой. Если бы она открыла рот, то не узнала бы свой голос.

      – А ты – как маслице в тарелке с кашей! Хорошо устроилась, душенька! Политика у тебя правильная. Если старик дуба даст, то богатства его останутся нам, правильно, душенька? Я всё ещё одинок и готов соединиться с тобой хоть сегодня, душенька. Ведь что ни говори, а я – твой первый мужчина, так ведь? А такой человек на всю жизнь остаётся близким, да, душенька? У нас с тобой и любовь была очень большая, да, душенька?..

      Едва сдерживая дрожь, охватившую тело, Сандугач сказала:

      – Останови-ка на минутку.

      Охваченная ураганом чувств, она выпрыгнула из машины. Размашисто открыла дверь со стороны водителя, выдернула худого, как цыплёнок, мужчину за воротник и с размаху отбросила его к обочине:

      – Ещё раз попадёшься мне на глаза – убью!

      …Машина яростно понеслась вперёд. Да, и вправду деревенские улочки стали совсем узкими. А когда-то в них помещалось