Берегиня сегодня. Марина Хробот

переспрашивала смартфон.

      – Алло, кто это?

      – Ш-ш-ш… твою мать… – прокомментировал звонивший.

      – А-а! Здравствуй, папа Боря! – Родной голос, неожиданно прозвучавший среди бескрайнего пространства, был особенно приятен. – Спасибо за привет от мамы. У вас все нормально?

      – Нормалёк!.. Ш-ш-ш… спутниковый… ш-ш-ш… Толику, – не сдавался наш отчим.

      – Спасибо! – прокричала я. – А как мой сыночек Данила?

      – Хорошо!.. – в ответ надрывался Борис Иванович. – Ш-ш-ш… балуется. – И тут что-то переключилось в телефоне, и мне в ухо заорал голос папы Бори: – Как меня слышно?

      – Отлично! – радостно закричала я в ответ.

      И, конечно же, в эту же секунду связь оборвалась. Толик скосил глаза в мою сторону:

      – Что там?

      – Тебе от папы Бори и мамы огромный привет. Наш отчим купил новую игрушку – спутниковый телефон. Твой племянник Данила балуется.

      – Угу, спасибо за приветы.

      Я не стала перезванивать, зная, что за тысячи километров от родного дома слышимость все равно будет отвратительной, а с моего телефона снимут последние деньги. И хотя многие хорошие знакомые зовут меня «жмоти́на», с ударением на букву «и», я с ними не согласна. Я экономная, в маму. У нас другого выхода не было, как стать такими.

      В детстве мама считала не то что каждый рубль, а каждую копейку. Родной папа работал в нашем УЭК, раньше называемом ЖЭКом инженером-аварийщиком и пил. Много пил. И на свои, и на мамины. А я донашивала одежду за детьми наших соседей, родственников и знакомых.

      Легче стало после того, как папуля, обидевшись на нравоучения жены и соседей, решил навестить в деревне свою маму, мою ненаглядную бабушку Марию Матвеевну, о которой он вспоминал два раза в год, на Новый Год и на свой день рождения, ожидая подарков.

      В деревне он, как всегда, вошел в месячный запой вместе со своей «первой школьной любовью» Люсей. После полнейшего, в ноль, пропоя он вернулся в нашу квартиру в Осташкове, подчистил шкатулку с семейными накоплениями и снова вернулся в деревню.

      Через полгода позвонила моя бабушка, и с прискорбием сообщила, что её сыночек Серёжа окончательно ушел «на свободу», то есть бесконтрольно пьёт, а его подружка Люся глубоко забеременела. Радость избавления от алкоголика в семье перевесила у мамы трагедию исчезновение колечек и денежной заначки.

      Папина собутыльница родила моего сводного брата Толю, как ни странно, абсолютно здоровым.

      Почти двадцать лет тому назад наш с Толиком папаша умер по пьяни. Не выдержала печень. Толикина мама «поминала» мужа два года и продолжала ла бы горевать, сидя у бабушки на худеющей шее, но ангел-хранитель Люси потерял терпение и «прибрал» в лучший мир. Никто по ней, как и по отцу, особо не страдал. Родителей у неё уже тогда не было, а брат сбежал в Саранск и забыл о спившейся сестре.

      Бабушка смогла выдержать воспитание «рóдного внучкá» три года. Сбагрив Толика на два дня соседке, она приехала к нам в Осташков. Войдя в квартиру, она первым делом строго спросила бывшую невестку:

      – Где Машка?

      – В