Хочу бабу на роликах!. Екатерина Вильмонт

ничего мне не доносили. А когда погибли мои родители и я полгода не помню как жила, что только Глеб не делал, чтобы смягчить мою боль, а когда я потеряла ребенка, он страдал не меньше меня, сознавая свою косвенную вину. Нет, я никогда не мучилась с ним.

      Просто время было уж очень нелегкое, многим пришлось пожертвовать, но я вовсе не считаю это жертвой. Надо было как-то выживать, вот мы и выживали, а кому больше досталось, это неважно. И потом, женщины выносливее мужчин.

      – О чем ты задумалась, детка? – тихо спросила бабушка.

      – Да так, вспомнила молодость.

      – Саша, о чем ты говоришь! Чтобы я больше никогда этой глупости не слышала.

      Потом вернулась из парикмахерской Инна Кирилловна, мы втроем пообедали, и бабушка почувствовала себя лучше. А в начале шестого явился Сергей Ипатьевич, удивительно симпатичный старичок, по-видимому, давний поклонник Инны Кирилловны.

      Он пришел с букетиком нарциссов, расцеловал всем нам ручки, а потом вдруг посмотрел на бабушку и сказал:

      – Марусенька, давай-ка уединимся минут на десять.

      – Это еще зачем? – поморщилась бабушка.

      – Маруся, не капризничай! – не терпящим возражения тоном заявила Инна Кирилловна.

      Я ничего не понимала.

      – Саша, давайте выйдем! – приказала она мне.

      Пришлось подчиниться.

      – Что это значит? – испуганно спросила я.

      – Сережа – великолепный врач, он по сей день работает, хотя ему скоро восемьдесят.

      – Вы хотите сказать, что…

      – По-видимому, ему не понравился Марусин вид.

      У меня упало сердце.

      – Мне показалось, что бабушке стало лучше.

      – Ей вообще не следовало сюда приезжать, ей этот климат противопоказан.

      У меня возникло ощущение, что она во всем винит меня.

      – Нет, Саша, вы тут ни при чем, вы же ничего вообще не знали, но она ведь могла попросить, допустим, меня, поговорить с вами, все объяснить, а вы бы поехали к ней. Не так уж плохо было бы проехаться в Израиль. Но ей надо было самой! Ей вообще всю жизнь больше всех было надо, вот и Венька был такой же, допрыгался до высылки, дочери лишился…

      Наконец Сергей Ипатьевич вышел с довольно суровым видом и пригласил нас в комнату:

      – Вот что, милые дамы, вынужден вас всех огорчить. Марусе надо немедленно возвращаться к себе. Она просто не может тут оставаться. Это уже не шутки. А ведь предстоит еще перелет и вся эта нервотрепка в аэропортах и переезд до Арада. Это потребует много сил, которых у Маруси сейчас нет. А посему, Саша, придется вам взять на себя хлопоты по обмену билета и всему прочему. Хорошо бы отправить вашу бабушку завтра.

      – Завтра суббота, – напомнила бабушка, – не выйдет. Если только завтра ночью…

      – Отлично. А до тех пор тебе придется быть дома, никуда не выходить и вести себя более чем осторожно, Марусенька. А Саша потом к тебе приедет.

      – Сережа, ты не преувеличиваешь? – робко осведомилась бабушка.

      – Маруся! –