О, Мари!. Роберт Енгибарян

знали, кто мой отец, многие печатались у него в журнале (это было почетно), так что особых проблем не возникало. На экзамен мы приходили или самыми первыми, или самыми последними, но всегда вместе. Рафа вслух читал вопросы, как бы сомневаясь, правильно ли он их понимает, я быстро писал для него ответы, разными путями передавал ему листки, и он зачитывал текст. Конечно, случались и казусы – например, когда Рафа забывал прочитать вопросы вслух. Тогда приходилось ему подсказывать. Удивленному преподавателю мы объясняли, что готовимся к экзамену вместе.

      Конечно, Рафа был далеко не глупым парнем, довольно начитанным и остроумным, но предпочитал делать лишь то, что ему нравилось. Читал он, в основном, детективы, хорошо разбирался в технике. Часто пропускал занятия. Он мог появиться в середине учебного дня, вздремнуть на лекции, но спортом занимался страстно и даже как-то ожесточенно. Для него, как во многом и для меня, спорт был способом самоутверждения, выходом накопившейся энергии, возможностью встречаться с друзьями вне университетского круга. Я входил в сборную университета по вольной борьбе, Рафа – по боксу, так как был перворазрядником по обоим видам спорта. В отличие от него я боялся сломать нос, повредить лицо и обращал повышенное внимание на свой внешний вид. Старался быть отличником, выполнять общественную работу начальника оперотряда, чтобы на третьем или, в крайнем случае, четвертом курсе вступить в члены КПСС. Это было необходимым условием для будущей удачной карьеры: открывалась возможность получить хорошее назначение – скажем, в прокуратуру, районную партийную или комсомольскую организацию, райсовет, райисполком или КГБ. В противном случае меня ждала милиция, какая-нибудь юридическая контора, юротдел завода или фабрики, в конце концов адвокатура или нотариат.

      Разумеется, я не собирался надолго задерживаться в любой из этих организаций, так как главной целью была очная аспирантура в Москве, но три или четыре года было желательно поработать. Как я уже сказал, вступление в КПСС предусматривалось в основном на третьем или четвертом курсе, редко – на втором, только если кандидат имел трудовой стаж или прошел службу в армии. Университетский партийный комитет каждому факультету выделял в год по три – пять мест. На них претендовали отличники учебы, аспиранты, студенты вторых – пятых курсов, молодые сотрудники учебно-вспомогательного состава. Конкуренция была сильнейшая и ожесточенная, так как каждый уже с этого возраста боролся за свое место в обществе.

      Первыми кандидатами в члены КПСС стали староста Князь и еще двое взрослых ребят, служивших в армии, серьезных и неплохо учившихся. Это было нормально: у них за плечами было несколько лет трудового стажа, и мне с моими данными претендовать на вступление в партию на втором курсе было преждевременно.

      Комсомольская организация рассматривала кандидатуры нескольких студентов нашего факультета. Серьезность вопроса была всем известна, все в душе хотели пройти отбор, хоть и по разным причинам, а вот реальная возможность имелась у очень немногих. Первое условие