Ричард Длинные Руки – эрбпринц. Гай Юлий Орловский

на спине.

      – Ого!

      – Появился внезапно, – сказал он удрученно и все еще шепотом, даже огляделся по сторонам, – с ним двое священников, тоже на мулах… Никогда не думал, что мулы могут бегать так быстро!.. Или они у него с крыльями, как жуки? Он же из Сен-Мари?

      – Да, – пробормотал я, – но, наверное, святая молитва хорошо надувает паруса.

      – Церковь, – сказал он, – светлая сила, но темная штука.

      – История мидян, – согласился я, – темна и непонятна. Где он сейчас?

      – Поехал объезжать лагерь, хочет убедиться в нашей стойкости против влияния церкви противника.

      Я поморщился.

      – Как будто простые воины, даже лорды, отличают одно религиозное течение от другого. Хорошо, дорогой друг, я сейчас переговорю с ним, а потом прибуду к вам. Нам есть что обсудить.

      Он поклонился.

      – Ваше высочество, всегда к вашим услугам.

      Глава 11

      Зайчик бодро пронес меня по лагерю, но отца Дитриха ни следа, хотя все уверяют, что святой отец был здесь только что. Бобик повел носом и пробежал немного, оглядываясь на меня.

      – Давай, – согласился я. – Веди!

      Бобик взыграл и ринулся через стену кустарника, где и стадо слонов не проломится. За ним остался узкий пролом, который мы с арбогастром расширили, не давая себя поцарапать. Я заметил, что даже сапоги остались целы, хотя острые и крепкие колючки чиркают по ним с такой силой, будто стараются вспороть и добраться до моих бедных косточек.

      Дорога повела, как понимаю, в Акхарт. Его высокие башни увидел на возвышенности раньше, чем расположившийся внизу большой воинский лагерь с прямыми дорожками и поставленными по шнурку шатрами и палатками.

      Первыми меня увидели конные разъезды, но я проскочил мимо них, как намыленная молния, а часовые на въезде в лагерь только и успели ахнуть, как я остановился перед ними.

      – Смирно!.. Ладно-ладно, вольно… Отец Дитрих здесь?

      Оба все еще таращили на меня глаза, одного одолела икотка, но второй сумел выдавить:

      – Ваше высочество, вы так не только до икотки… Отец Дитрих выехал в поле.

      – Чего вдруг?

      Он объяснил обстоятельно:

      – Там легкие конники дурной воды попили, пять человек слегло, мучаются страшно! Вот он и поспешил.

      – Спасибо, – сказал я. – В какую сторону?

      Он кивнул на Бобика.

      – Ваш кабан знает, аж визжит, что вы его не слушаете.

      – Молодец, – сказал я. – Наблюдательный! Лови за прилежание в службе.

      Я бросил ему золотую монету; арбогастр развернулся и ринулся вслед за Бобиком.

      Два больших шатра мы увидели издали, а вокруг них не пять человек лежит, стеная, а расположился целый лазарет, по которому ходят как лекари, так и священники.

      Я сразу разглядел отца Дитриха, пустил коня в его сторону. Он увидел меня издали, поспешно прервал разговор с монахом и заторопился навстречу.

      Я одним прыжком покинул седло, преклонил колени и поцеловал ему дряблые сухие пальцы.

      – Отец Дитрих!

      – Встань, сын мой, – сказал он торопливо, – у меня важные