Ричард Длинные Руки – эрбпринц. Гай Юлий Орловский

дрожит и стонет под ударами железных подков, в каждом движении конного отряда чувствуется звериная мощь и ярость. Быстрая скачка заставляет вскипать кровь, все мы становимся зверьми, а мысли в таких случаях носятся быстро и хаотично, когда слишком быстр и неуловим переход от радости к ярости, от слез к гневу.

      Во главе переднего отряда красиво и со спесью скачет высокий, плотно сбитый рыцарь с сухим и явно подвижным телом. В глаза бросились широкая нижняя челюсть с выступающими в стороны углами да дерзкие глаза, что стремятся сломить встречный взгляд.

      Даже одет холодно-сдержанно, что больше пристало бы конникам в разъезде, тем не стоит, чтобы их замечали издали, но это рыцарь из знатной семьи, вижу по сложному гербу с символикой древних эпох.

      В левой ладони повод, правая свободно лежит на бедре, но рядом с рукоятью меча, а по бокам, чуть приотстав, двое таких же молодцев, похожих на старшего, как капли воды.

      Мы с Зайчиком рысью подъехали к дороге и остановились на обочине. Всадники начали придерживать коней, воззрились с изумлением.

      Старший вздрогнул, глаза расширились, торопливо соскочил на землю и преклонил колено.

      – Ваше высочество!

      Я милостиво наклонил голову. Эти трое братьев кажутся смутно знакомыми, хотя понимаю, что никогда их не видел. У всех троих странные и настолько светлые глаза, почти белые, что по спине пробежали мурашки. В тени или на свету одинаково остро и пронизывающе горят черные зрачки, крохотные, как маковые зерна, не расширяясь и не суживаясь.

      Где же я видел эти холодные и расчетливые взгляды, эти немигающие глаза, где ни голубизны, ни серого оттенка, а только эта белизна, когда радужки как будто и нет вовсе…

      Два брата последовали за старшим, остальные всадники остались в седлах; они не удостоены чести преклонять колена перед сюзереном.

      Я заставил себя широко улыбнуться, раскинул руки в самом приветливом жесте, словно встретил старых друзей, с которыми так много общего.

      – Приветствую птенцов славного рода Хорнблауэров!..

      Они все трое смотрят все так же немигающе, но я наконец-то увидел в их взглядах удивление, переходящее в изумление.

      Я сделал знак, чтобы поднялись. Старший первым воздел себя на ноги и произнес с отчетливой ноткой удивления:

      – Ваше высочество?.. Неужели правда, вы можете видеть больше… других людей?

      Я засмеялся, стараясь, чтобы голос звучал как можно естественнее и дружелюбнее:

      – Ваша сестра пользовалась при королевском дворе бешеным успехом и не случайно стала королевой рыцарского турнира.

      Они смотрели все так же в ожидании, я улыбнулся еще шире и закончил:

      – А вы все трое явно из одного гнезда с вашей милой Хорнегильдой!.. К тому же она упоминала, что у нее трое братьев.

      Старший произнес почтительно:

      – Мы бесконечно признательны, что вы запомнили такой пустяк, как случайно оброненные нашей сестрой слова.

      – Она ничего не роняет случайно, –