Дневники герцогини. Джиллиан Хантер

как трудно сопротивляться этому мужчине в приватной встрече. Или если он действительно настроился соблазнять. Это было более чем интересно, хотя она воображала лучшие варианты. Их встреча в реальности могла стать романтической прелюдией, а не болезненным напоминанием о ее безответной симпатии.

      Не то чтобы ей когда-нибудь приходилось тревожиться, что ее ждет такая скандальная судьба. Они – полная противоположность друг другу. Герцог – бушующий костер по сравнению с ее робким огоньком. Дерзкий вызов ее совестливой душе. Не его вина, что она сочинила их любовное приключение, которого никогда не было. Или что он столь великолепен, что очень хочется выплакаться на его сильной мужской груди.

      Но он по крайней мере добр. Это вызывает восхищение, даже если она готова оторвать Девону голову за то, что сделал ее объектом жалости.

      – Мисс Боскасл, – произнес герцог тоном, перед которым невозможно устоять, – я прощен?

      – За что? – спросила Шарлотта.

      Он долго смотрел на нее.

      – Я был довольно прямолинеен, не так ли?

      – Да, – ответила она. – Были. И весьма чувствительно.

      – Что ж, теперь, когда истина установлена, я могу надеяться на следующий танец с вами?

      Она покачала головой, удивленная его смелостью:

      – Нет.

      – Может быть, в будущем?

      – Да, да, да. – Шарлотта заставила себя отвернуться, надеясь, что он поймет намек и отойдет.

      Она почувствовала, что Уинфилд отступил на шаг. И не слишком скоро. Краем глаза Шарлотта заметила, что две ее ученицы пробираются к французским окнам, ведущим на террасу. Трое молодых джентльменов спешат следом за ними. Шарлотта стиснула пахнущий розами веер, намереваясь предотвратить скандал. Не важно, что герцог – предмет ее тайных желаний, она не допустит никаких выходок своих подопечных. И леди Клипстоун не получит лакомых кусочков для подпитки сплетен. Насколько Шарлотта знала, ее соперница заслала в этот дом своего шпиона. Элис Клипстоун старалась подкупить бывших учениц и прежних слуг академии, чтобы добыть любую информацию, которая могла бы повредить престижу школы.

      – В другой раз, ваша светлость, – решительно заявила Шарлотта.

      – Буду ждать, – ответил Уинфилд с облегчением.

      Шарлотта не сомневалась в том, что он забудет ее, как только они расстанутся. И она заставит себя забыть его до того момента, когда снова сядет за письменный стол и продолжит изливать в дневнике свои мысли и чувства.

      Она решила, что это будет ее последнее упоминание о герцоге. Ее воображаемая любовная связь с ним должна прийти к концу, даже если во плоти она желает его больше, чем ей казалось.

      Одна ночь наедине с ним навсегда погубила бы ее доброе имя. Она была бы не в состоянии защитить свою добродетель, если бы он захотел соблазнить ее. Шарлотта хорошо понимала, что страсть, которую он мог открыть ей, сделает общество любого другого мужчины пресным и тоскливым. Конечно, ни один порядочный мужчина на нее не взглянет, если она свяжется с Уинфилдом. Будут ли воспоминания стоить позора? Она боялась признаться себе, каковы