Назови мое имя. Фьора Туман

растерянно кивнула. К сожалению, жрицы не придумали правил поведения в ситуациях подобного рода.

      Мужчина усмехнулся и вернул девушку в вертикальное положение.

      Диана же, почувствовав под ногами твердую землю, вырвалась и побежала по ступеням так быстро, как могла.

      Ролло проводил ее взглядом.

      – Хоть бы спасибо сказала! – крикнул вслед.

      «Что вообще творится с женщинами? Все воспринимают как должное, никакой благодарности, – огорчился Ролло. – Что Лорелейн, что эта…»

      Сирин хотя бы не была робкой и молчаливой, как рыба. Он вообще терпеть не мог «святую невинность», робость – считал, что все это лишь глупые игры.

      «Интересно, – подумал он, – кто из ее родни вышел на берег?»

      Такого цвета волос Ролло не видел даже среди знакомых ему сирен. Но судя по тому, что девушке комфортно при солнечном свете, вероятно, морской жительницей была бабушка, а, может, даже прапрадедушка.

      Ролло дождался, когда фигурка в сером платье и плаще скроется за камнями, и пошел в сторону жилых комнат сирин.

      Диана бежала, как ошпаренная. Она вообще не могла понять, что с ней произошло.

      Глупость какая-то.

      Она никогда не была из робкого десятка, за словом в карман не лезла, правда, рядом с ней почти всегда находились брат и Дани.

      Диана нехотя призналась себе, что незнакомец ее напугал – слишком большой и слишком широкий в плечах. Мужчины же из гильдии не отличались мощным телосложением. Дани, бывший с ней одного роста, считался очень высоким.

      «Но это не помогло моему великану, когда я прижала его к дереву в саду», – улыбнулась про себя девушка и тут же вздрогнула.

      – Диана! – раздался до боли знакомый голос.

      – Древо, Дани! Как ты здесь очутился?

      ***

      Он завел ее в безлюдный закуток, где она сняла серый плащ и сменила его на принесенную Дани черную накидку, в которых ходили только приезжие. Надвинув капюшон на глаза, девушка последовала за парнем, низко опустив голову.

      Они прошли мимо таверны, на веранде которой одноногий парнишка с перевязанной головой и в сером камзоле тянул песню: «Прощай, красавица моя, мне не судьба вернуться…» Затем мимо рынка, где торговали свежевыловленными осьминогами и креветками. Вдоль толстого корня Древа, сползавшего по серым каменным стенам.

      Дани привел ее к домику на окраине, где, заплатив хозяину, снял на втором этаже комнатушку, единственной мебелью которой была кровать.

      – Как ты здесь очутился? – повторила вопрос Диана, обнимая парня. – Древо, Дани, как я скучала. Что… что с тобой стало?

      Она окинула взглядом обожженную солнцем кожу, обрезанные рыжие волосы, перевязанное плечо…

      – Что это? – еле шевелящимися от ужаса губами спросила она, разглядывая сероватую ткань со следами сажи.

      – Неважно, – отмахнулся парень, стягивая с девушки плащ, а затем прижимая ее к себе.

      Следом за плащом на полу оказалось платье.

      Диана жмурилась от удовольствия, когда теплые, чуть влажные пальцы