Назови мое имя. Фьора Туман

когда за спиной раздался шелест крыльев.

      Девушка обернулась и увидела птицу с человеческим лицом и с оперением цвета лунного камня, что подарил ей в детстве отец. Длинные золотистые волосы были поделены на пряди и перехвачены серебристыми лентами, украшенными осколками хрусталя и кварца.

      На голове сирин лежал венок из огромных цветов, из которых, точно лучи, выходили золотистые грани-ветви с серебристыми листьями и хрусталем.

      Птица опустилась на пол, сложила крылья и превратилась в женщину, чье обнаженное тело прикрывала перьевая накидка.

      – Диана? – спросила сирин.

      Девушка робко кивнула.

      – Ты дурно воспитана, – сказала, проходя мимо, женщина-птица.

      Диана сглотнула, не понимая причину подобного замечания.

      – Перед Верховной сирин даже короли опускаются на колени, – словно прочитала ее мысли незнакомка, присаживаясь на сплетенный из живых ветвей Древа трон.

      Диана почувствовала, что ее колени задрожали. Да, она была племянницей короля, но ее не обучали, как Фидель, нюансам дипломатического протокола столь высокого уровня. В горле пересохло. Язык онемел.

      – Итак? – сказала сирин, приподнимая бровь цвета прелых листьев. – Что привело ко мне племянницу короля Приморской гильдии?

      Диана неуверенно протянула женщине конверт. Слегка помятый, оттого что она теребила его в руках, с отпечатками от вспотевших пальцев.

      Сирин, скривившись, взяла письмо, открыла и принялась читать.

      – Диана, ты знаешь, о чем здесь говорится? Вернее, о ком?

      Девушка помотала головой.

      – Надо говорить: нет, светлейшая.

      – Нет, светлейшая, – повторила девушка, проглатывая окончания слов.

      – Твой дядя просит меня об особой магической поддержке для гильдии.

      Диана кивнула, пряча глаза от пристального холодного взгляда сирин.

      – Взамен он просит принять тебя на службу Древу. В качестве жрицы.

      Диана вздрогнула. Сердце забилось, как бабочка в банке. Ладони похолодели. Она собрала все мужество и встретилась взглядом с голубыми глазами, от зрачков которых расходились серебристые полосы, напоминавшие грани снежинки. Девушке показалось, что льдистые лучи впивались в нее, замораживая. В горле опять образовался ком, не дававший сделать вдох.

      – Я не могу. Я не готова, – затараторила Диана, сжимая ладони в кулаки, чтобы унять дрожь. – А как же моя семья?

      – Ни манер, ни ума, – ответила сирин, проведя пальцами по пряди волос: шелковистой, гладкой и сияющей, точно лед горного озера на солнце.

      Диане показалось, что тонкие ростки, тянувшиеся в стороны от деревянных колонн, задрожали.

      – Семья жрицы сирин – неприкосновенная, даже если твой дядя проиграет войну. Даже если вся гильдия захочет убить твоих родных, им ничего не останется, как смириться и представлять это убийство в воображении.

      Сирин вздохнула.

      – Так и быть. До ритуала будешь прислужницей. – Женщина дотронулась до осколка кварца, вплетенного в прядь