Аркус. Фиолетовая бездна. Павел Александрович Данилов

ней говорится, что парень из Зелёной касты влюбился в Голубую девушку, и вместо того, чтобы просто приказать ей быть с ним, предложил руку и сердце. Легенда гласит, что решение о том, в какую касту определить их детей, принимали сами Белые жрецы.

      – Красиво.

      – Как думаешь, почему нет легенд, как Голубой влюбился в Фиолетовую? Или Жёлтый в Голубую? – спросил я.

      Алиса пожала плечами

      – Может, и есть. Просто мы их не знаем.

      На миг меня проняла дрожь. Я сидел один на один с девчонкой, с которой начал общаться на прошлой неделе, и обсуждал такие темы, о которых постеснялся бы заговорить и с сестрой. А Гай бы, пожалуй, и вовсе поднял меня на смех.

      Я достал Цертус и сказал:

      – Он волшебный.

      Прозвучало как похвальба, но Алиса понимающе улыбнулась:

      – Я вижу, красивый артефакт. А что значат надписи?

      – Не знаю, – вздохнул я.

      – Возможно, здесь написано имя первого владельца. Или, – Алиса посмотрела на зелёный самоцвет Цертуса с прищуром, – о его волшебных возможностях.

      Я вздрогнул, когда Алиса с радостью прокричала:

      – Твой нож подмигнул мне!

      – Так говоришь, словно он живой, – сказал я.

      – А ты сомневаешься? – удивлению девушки не было предела. – Да он живее моей собаки!

      Я быстро посмотрел Алисе в глаза. Они были в тон чистому небу и, словно солнце, светились теплом.

      – С недавних пор я многому стал верить, – ответил я. Так я начал рассказ о волках и хозяине леса.

      – Медр, – позже произнесла Алиса, словно пробуя слово на вкус. – Хотелось бы с ним познакомиться.

      – Ты мне веришь?

      – А зачем тебе врать?

      Я пожал плечами, вспомнив реакцию Гая.

      Солнце нырнуло за крутой берег реки, и небо расчертили пять полос, вырывающихся из красного пятна. Казалось, что перед закатом где-то наверху произошла битва. И теперь небесный великан положил на купол небосвода окровавленную пятерню. Она отражалась в реке, делая прекрасную картину тревожной.

      – Мне пора идти, – сказал я. – Даже если побегу, вернусь домой по темноте. Родители будут волноваться.

      – Приходи ещё в гости.

      – Спасибо! – искренне ответил я и, поборов стеснение, взял Алису за руку. – Лёгкой недели! Если вдруг не получится встретиться, то в школьный день на том же месте.

      – Договорились, – улыбнулась Алиса.

      От её улыбки тревога на миг отступила, но небо быстро темнело, и я, махнув на прощание, бегом ринулся домой. Я подумал, что в крайнем случае Анна или мама могли спросить у Гая, где я. Да и любой господин мог задержать меня хоть на три дня. После чудесной прогулки слова Синего учителя подёрнулись дымкой, а жизнь снова стала простой и весёлой штукой.

      Главное, чтобы у отца сегодня не было на меня планов, иначе взбучка неизбежна. А в остальном всё прекрасно.

      Холмы немного замедляли мой путь, зато, когда заберёшься на вершину, вниз летишь так, что едва успеваешь переставлять