Обыкновенные девчонки (сборник). Елена Ильина

друга за рукава, за лямки передников.

      – Тише, девочки, не шумите! – остановила их Оля. – Звеньевых не выдвигайте. Они в совет не входят.

      – Почему?

      – Потому что они и так достаточно заняты. Хватит с них работы в звене. К тому же они все равно будут приходить на совет отряда. Ну а Зою Алиеву запишем. Она как староста класса обязательно должна войти в совет. Кого еще вы предлагаете?

      – Лену Ипполитову! – раздался дружный хор голосов.

      И девочки, вставая с мест, принялись по очереди расхваливать Лену: она и отличница и подруга хорошая. А сколько стихов наизусть знает!

      Оля взяла в руки кусочек мела и аккуратно вывела на доске две фамилии: «Алиева» и «Ипполитова».

      – А еще кого? – спросила она, обернувшись к отряду.

      – Нину! Нину Зеленову надо! – серьезно сказала Валя Ёлкина. – Во-первых, у Нины почти все пятерки. А во-вторых, она и в танцевальном кружке учится и физкультурница очень хорошая. Она такой будет флажконосец!..

      Оля чуть недоверчиво посмотрела на маленькую кудрявую девочку, которая с такой настойчивостью выдвигала свою кандидатку. Но все-таки подошла к доске и написала третью фамилию: «Зеленова».

      А с места уже поднялась Лена Ипполитова.

      – Я предлагаю Кузьминскую, – сказала она. – Кузьминская учится на круглые пятерки, она очень серьезная девочка, много читает – больше всех…

      Стелла обернулась к сидящим позади нее Кате и Наташе и прошептала тихонько:

      – Ой, зачем меня? Не надо!

      Но Оля этого не слыхала. Она кивнула Лене головой, сказала: «Очень хорошо», и написала на доске: «Кузьминская».

      «Что это за Кузьминская? – думала Оля, морща лоб. – Кажется, я уже знаю у них всех отличниц: Лена, Стелла, Катя Снегирева, наша Настасья, Валя Ёлкина… А вот Кузьминскую, хоть убей, не помню…»

      Ей почему-то и в голову не пришло, что Кузьминская – это и есть та самая Стелла, про которую так часто рассказывала дома ее сестренка. Настенька недолюбливала Стеллу, говорила, что она «воображает», и очень смешно показывала, как та щурится, улыбается одним уголком рта и медленно прогуливается по коридорам на переменке.

      Но если Оля, которая всего две недели тому назад стала вожатой в четвертом «А», недостаточно знала свой отряд, то девочки знали друг дружку очень хорошо.

      Волна шороха пронеслась по рядам. Девочки стали оглядываться, перешептываться. Многие вопросительно поглядывали на Лену, Катю, Настю…

      Но Лена держалась уверенно и смотрела на подруг сквозь свои круглые очки с таким видом, как будто хотела сказать: «Да, я предложила ее в совет и считаю, что это правильно».

      Настя не сводила глаз с сестры – не то хотела подать ей какой-то знак, не то просто волновалась за нее. А Катя сидела, хмуро опустив голову, и о чем-то думала.

      Наташа тихонько потянула ее за рукав:

      – Катя! А Катя!..

      Но Катя ничего не ответила, словно не слыхала.

      Наташа удивилась:

      «Что это с ней? Неужели огорчилась, что ее звено сегодня не похвалили?»

      Но это было не так.