Обыкновенные девчонки (сборник). Елена Ильина

И все девочки разлюбят. И Людмила Федоровна, наверно…

      Она всхлипнула, и слезы ручейками потекли у нее по щекам – в рот, в уши, за воротник больничной рубашки.

      Во рту сделалось солоно и горько. Горячая наволочка под щекой смокла.

      – Кто у нас тут плачет? – вдруг услышала Аня чей-то ласково-сердитый голос и увидела над собой тоненькую девушку в белой пышной косынке.

      – Это – наша новенькая, – ответила за стеной девочка. – Тетя Муся, я к ней нянечку позвала.

      Тетя Муся – это была медицинская сестра – осторожно вытерла полотенцем Анины глаза и щеки, перевернула подушку и сменила потеплевший и потяжелевший пузырь. Ане опять стало как-то прохладнее и легче.

      Потом тетя Муся присела на табуреточку возле Аниной постели и стала говорить, что никто из детей не плачет, даже самые маленькие, и что скоро Аню переведут из бокса – так называются эти стеклянные комнатки – в общую палату. А там весело – ребята и в разные игры играют и книжки читают. И даже ходить им позволяют, как будто это и не больница вовсе, а детский санаторий.

      Аня хотела было рассказать этой ласковой тете Мусе, что она не скучает и не боится, а плачет совсем из-за другого. Но у нее не было сил говорить, да и все равно тетя Муся не поняла бы, наверно, всего, что случилось. Она закрыла глаза. Пузырь со льдом так славно холодил лоб. Кругом было тихо, и Аня уснула под мерный, убаюкивающий голос тети Муси.

      А утром, когда она проснулась, все эти стеклянные комнатки заливало веселое солнце. Из-за стеклянной стены смотрела на нее девочка – та самая, с обвязанной головой, – которой так хотелось вчера вечером поговорить с Аней.

      – Тебе лучше? – спросила девочка. – Хочешь, я тебе книжку почитаю? Интересная!

      Но Ане все еще трудно было не только разговаривать, но даже слушать. Ей хотелось лежать на спине и смотреть, как за окном кружатся на лету желтые сухие листья.

      Засыпая и снова просыпаясь, она смутно, сквозь сон, чувствовала холодное стекло термометра у себя под мышкой. Чувствовала, как няня умывает ее, дает пить, и вдруг, совсем неожиданно, увидела перед собой высокого незнакомого человека в белом халате, белой полотняной шапочке и поняла, что это доктор. Рядом с ним стояла тетя Муся, и Аня сегодня как будто впервые увидела ее, хотя тетя Муся уже мерила ей рано утром температуру. Тетя Муся была беленькая, голубоглазая и такая молодая, что ее можно бы звать просто – Муся. Поодаль, у дверей, стояла та самая старушка няня, которая вчера раньше всех подошла к Аниной постели. В руках у нее была какая-то плетеная корзинка с пакетами.

      – Ну-ка, стрижка-брижка, – весело сказал доктор, присаживаясь возле Ани, – как дела? Говорят, ты весь бокс слезами затопила. По маме скучаешь?

      – Да нет… я не оттого, – шепотом сказала Аня.

      – Отчего же?

      Аня молчала.

      – О школе она все беспокоится, – сказала негромко старушка няня. – Давеча даже письмо туда писать собиралась.

      – Ишь ты какая! О школе скучаешь? Так вы, нянечка, отдайте ей поскорей посылку… Пусть поглядит. А я сюда еще зайду.

      И