Слепой Страж скрытых земель. Нидейла Нэльте

чего-то она меня способна спасти!

      По руке проходит вязкий холодок, словно что-то, угнездившееся в левом плече, реагирует. Мысли уносятся к нападению робота, тёплой ладони Дараля, плотно сжимающей мою. С ненавистью отгоняю набегающие слёзы. Не время для них, нужно…

      – Хорошо, – вырывает из мыслей Лексий. – Так я и думал.

      – Как? – не понимаю.

      – Давай сначала свалим.

      – Как? – оглядываюсь.

      Ну я, конечно, обещала себе и спрыгнуть, но всё-таки боюсь, с переломанными костями далеко не убегу. Хоть вокруг и мягкая земля, небольшой палисадник, да я же никогда даже спортом толком не занималась. Связать платья с простынёй? Выдержат?

      Лексий извлекает из-под одежды толстую верёвку, подходит к окну, выглядывает.

      Душу оплетают тугими жгутами страх с надеждой, разливая по телу нервное волнение и зачатки радости, отгоняя ступор, в котором я пребывала последние пару часов. Если удастся, если только удастся…

      Лексий привязывает верёвку к опоре, держащей балдахин кровати, проверяет на прочность, выбрасывает в окно. Нервно оглядывается на дверь.

      – Давай.

      – Я не могу… не умею, – подхожу, отшатываюсь, несчастные метра четыре, но кажется, так безумно, безнадёжно высоко!

      – Можешь.

      – Выдержит?

      Лексий молча дёргает, запрыгивает на подоконник.

      – Смотри. Ставишь ногу сюда, потом вот на этот выступ, тот карниз, и ты почти внизу. Это же легко. Я помогу.

      Следуя собственным словам, он ловко и словно без усилий оказывается на земле.

      – Давай, – шепчет, стараясь не попадать в свет окон.

      Выдохнув, решаюсь. Дарсаль не зря меня тренировал. Всё получится.

      Уговариваю себя, вцепившись в верёвку. Нащупываю первый выступ. Лексий снизу подбадривает шёпотом, подсказывает, натягивая конец, направляя. Сама не замечаю, как оказываюсь сначала в его руках, а после и на земле.

      – Молодец, – снова хвалит, зачем-то взбирается обратно. С удивлением обнаруживаю, как выбрасывает верёвку из окна и быстро, словно только этим всю жизнь и занимался, спускается уже без неё.

      – Ах вы! – сверху показывается разукрашенное лицо Бесстыжей, злорадно думаю, что не зря она своё прозвище заработала. Та ещё стерва. – Я-то удивилась, почему так тих…

      Лексий вдруг взмахивает рукой, протягивает в сторону хозяйки борделя. С ужасом смотрю, как та хватается за шею, выпучивает глаза и начинает задыхаться.

      – Ты кто? – бормочу, это же невозможно! Мистика какая-то! У нас в Йоване засмеяли бы, расскажи кому-то!

      Рука напряжена, почти дрожит, из-под наспех сооружённого парика катятся крупные капли пота. Палми продолжает хрипеть и задыхаться, борясь с чем-то невидимым у себя в груди. Пытается квакнуть, то ли на помощь позвать, то ли излить на нас поток гневных ругательств. Но лишь перевешивается наружу, и вдруг, растрепав волосы и юбки, летит вниз.

      Глухой удар, глухой стон.

      – Куда? – Лексий хватает меня за руку, прерывая глупый порыв посмотреть, как там она. – Ничего ей не сделается, такое, сама знаешь,