Такой же маленький, как ваш. Эдуард Сребницкий

было. Мимо нас время от времени возила тележку разносчица из ресторана. Возила так: откидывала в коридоре стульчик, садилась на него и долго-долго, минут тридцать, мечтательно смотрела в окно на пробегающие мимо леса, поля и т.п. Потом поднималась, везла тележку в соседний вагон и, подозреваю, долго-долго смотрела в окно там. Так вот, я спросил у неё, что есть в ресторане на обед.

      – Ничего нет, – мечтая о чём-то, сказала она. – Мы ведь адлерская бригада, домой едем.

      Как будто, когда адлерская бригада едет домой, у пассажиров напрочь пропадает аппетит.

      Вообще, некоторым людям для активной работы непременно нужна личная заинтересованность. А если её нет… На одной станции от нашего состава отцепляли вагон. Пришли четверо мужиков в оранжевых жилетках, а отцепить вагон не могут: нет диспетчера с рацией. Маневровый тепловоз давно стоит, поезд уже вот-вот тронется – нет диспетчера.

      – Где она? – психуют мужики.

      – Вон, – говорит кто-то.

      – Где?

      – Вон-вон.

      – Ленка! – орут они. – Иди сюда!

      – Да, щас, – машет рукой Ленка.

      Она в таком же оранжевом жилете и с рацией через плечо носится с ведром по перрону и кричит:

      – Кому абрикосы?! Покупайте абрикосы! Хорошие абрикосы!

      К несчастью, обратно мы ехали тоже с адлерской бригадой, хорошо хоть до Москвы, на сутки меньше. Проводница ни разу в купе не убирала, бельё не разносила, чаю не предлагала. Зато всем предлагала пиво.

      – Хорошее пиво, холодное, – говорила она буквально каждый час, поблёскивая глазами, – я уже пробовала.

      А ближе к вечеру стала предлагать водку, и её блестящие глаза не оставляли сомнений в том, что она пробовала и её. По коридору же в это время ездила разносчица из ресторана, кричала про печенье и минералку и многозначительным взглядом указывала на спиртное, замаскированное среди бутылок с водой.

      Но я отвлёкся. Приехали мы в Сочи ранним утром и сразу направились в пансионат. Честно говоря, немного беспокоились: вдруг что-нибудь не так, вдруг, например, бронь на нас не выписана? Заведение принадлежит железной дороге, а от неё всякого можно ожидать. Куда мы тогда с детьми и вещами? Но с бронью оказалось всё в порядке, выписана была бронь. От сердца отлегло, настроение повысилось, дети побежали смотреть расписание мероприятий, а мы с Олей сели заполнять анкеты. Когда анкеты были заполнены, не очень приветливая администраторша стала их читать и между делом спросила:

      – Расценки за проживание знаете?

      – Знаем, – ответил я легкомысленно, – специально ведь к вам ехали. Конечно, не дёшево, но надеемся хорошо отдохнуть.

      И назвал ей сумму.

      – Что-то непонятное вы говорите, – произнесла сквозь зубы администраторша, – потому что для отдыхающих со стороны номер у нас стоит…

      И назвала цифры гораздо, просто гораздо большие.

      – Подождите, – не понял я, – здесь какая-то ошибка. Мы созванивались, договаривались о цене.

      – Не знаю, с кем вы созванивались и о чём договаривались, – начала она раздражаться, – только вот тут у меня написано. Читать умеете?

      – Но