Страсти по борзым. Повести и рассказы. Елена Дымченко

место привычной ненависти, и он, молча, с наслаждением, которое может доставить только воплощённая месть, рванул ненавистную Милкину шею.

      Взвизгнув от неожиданной боли, она отскочила и, не переставая кричать, поспешно скрылась за дверью.

      Он был взбешён, его трясло, ему хотелось догнать нахалку и разорвать в клочья. Её минутная победа над ним, заставила его ненавидеть ещё больше. Он ненавидел Милку, ненавидел своё тело, которое оказалось столь уязвимо перед ней.

      В последующие дни, пока продолжалась Милкина пустовка он больше ни разу не вышел в коридор, боясь встречи с ней.

      Он слышал, как на следующий день к Милке привели гостя. Её торжествующие, страстные крики доходили до него через закрытые двери, несмотря на все его попытки не слышать. Предательская дрожь колотила изнывающее естество, но он продолжал упрямо лелеять свою злость.

      Через два месяца Милка родила трёх щенков. Дальняя комната опять была на запоре. Услышав писк новорождённых, Свиреп окончательно впал в чёрную тоску. Ещё новые собаки в доме, это, в конце концов, становилось невыносимым, но его мнения никто не спрашивал, с ним совершенно не желали считаться.

      Милку выводили во двор три раза в день. В это время Свиреп крадучись подходил к закрытой комнате и, затаив дыхание, прислушивался к писку, доносившемуся из-за двери. Милкино отродье было там.

      Они громко пищали, призывая свою мать. Этот звук, который издавали щенки, питал и усиливал его неистребимую ненависть, не давая ей остывать. Каждый раз, подходя к запретной двери, он толкал её носом, пытаясь открыть, но она всегда была крепко заперта.

      Он ждал своего часа, он умел ждать, ненависть, которая наполняла теперь его жизнь и научила многим вещам, которые ранее были для него недоступны. Он стал хитрым, скрытным и терпеливым, и он дождался.

      Однажды, подойдя к ненавистной комнате, Свиреп вдруг обнаружил, что дверь забыли захлопнуть и она чуть приоткрыта. Резко выдохнув воздух из судорожно сжавшихся лёгких, он, просунув узкую голову в щель и расширив тем самым проход, бесшумно зашёл внутрь.

      Вот уже три года он не заходил в эту комнату. Она вызывала в нём чувство ненависти и отвращения, потому что именно она в его сознании была источником всё более увеличивающегося количества собак в их доме. И сейчас, в углу на толстом матрасе, свернувшись в один большой клубок, спокойно спали, посапывая, три крошечных щенка.

      Неслышно ступая, затаив рвущееся от волнения дыхание, Свиреп приблизился к ним на дрожащих ногах. Подойдя вплотную, он, склонившись, оскалясь и роняя пену, испытывая наслаждение от сладостного, долгожданного момента, примеривался, чтобы выхватить одного.

      Щенки, вероятно, почувствовав его присутствие, вдруг зашевелились и, тоненько попискивая, потянулись слепыми мордочками к нему, ожидая ласки и молока. Отпрянув, брезгливо сморщившись, он изумлённо смотрел, как эти несмышлёныши, расползались по матрацу в поисках матери.

      Вдруг