Подмастерья бога. Дарья Щедрина

нажать на кнопку музыкального центра. Жалобно взвыв на последних нотах, музыка стихла.

      – И чё?..

      – Ни чё! – Глеб, мысленно уговаривая себя не кипятиться, склонился над девчонкой, опираясь рукой о спинку дивана. Та вызывающе вздёрнула подбородок. – Зой, ты понимаешь, что из-за твоей дикой выходки могла случиться беда, и не только с тобой? У Алексея Ивановича давление подскочило двести шестьдесят на сто двадцать! Ты понимаешь, что это значит? У него в любой момент при таком давлении мог лопнуть сосуд где-нибудь в мозге. А это инсульт. Зоя, у твоего отца мог случиться инсульт от переживаний! Ты это понимаешь?!

      – Но не случился же, – легкомысленно пожала узкими плечиками девица.

      – Ты когда прекратишь все эти выкрутасы?

      – А тебе то какое дело? – вскинулась Зойка и вскочила с подлокотника. Всю её беззаботность и невозмутимость как ветром сдуло. – Ты вообще кто такой, а?! Ты по какому праву в мою семью лезешь, прихлебатель грёбаный?! Что тебе здесь нужно?!

      Голубые глаза метали осколки льда, руки сжимались в кулачки. Почувствовав агрессию, Глеб перестал сдерживаться и перешёл на повышенные тона:

      – Мне нужно, чтобы человек, которого я ценю, люблю и уважаю, мой учитель был жив и здоров и продолжал мирно и спокойно работать и лечить людей. А одна маленькая дрянь ежедневно ему душу выматывает, издевается над пожилым человеком!

      – Да пошёл ты! – взвизгнула девица, сверля его ненавидящим взглядом. – Выметайся из моего дома! Не лезь к моему отцу! Это мой отец и я тебе его не отдам! Понял?!

      – Тебе он отец, а мне – учитель, гуру, сэнсэй. И я не позволю тебе, малявка, довести его до могилы!

      – И чё ты сделаешь?

      От наглой улыбочки, растянувшей покрытые чёрной помадой губы, у Глеба поплыл перед глазами красный туман, а кулаки сжались до боли в суставах.

      – Я тебя сейчас выпорю…

      Глеб, стиснув зубы так, что под скулами заходили желваки, стал надвигаться на девицу. В её глазах мелькнул страх, но только на долю секунды. Она отскочила на пару шагов и выпалила:

      – Только попробуй! Я скажу отцу, что ты меня пытался изнасиловать. Как думаешь, после такого тебе здесь откроют дверь? – и ехидно ухмыльнулась.

      – Что-о-о?!! – взревел Глеб и метнулся к Зойке.

      Та, взвизгнув, бросилась за спинку стоявшего у окна дивана, Глеб – следом. И они закружили, пытаясь испепелить друг друга взглядами.

      – Ах ты, маленькая лгунья, дрянь паршивая! – рычал Глеб, стараясь достать девчонку, но та была юркой, как ящерица. – Совсем уморить отца решила? Да я шкуру с тебя спущу.

      – А ты попробуй! Руки коротки, Склифосовский!

      Вдруг Глеб сделал неожиданный выпад, схватил девчонку за руку и толкнул на диван. Она упала на живот и ткнулась лицом в диванную подушку. Парень прижал её одной рукой между лопатками, а второй рванул пряжку своего ремня. Звякнул металл, длинная полоса кожи, вжикнув, вылетела из шлиц. В следующую секунду зажатая в кулаке ременная петля взвилась