Игра Лазаря. Максим Марух

от Лазаря, свои поражения он всегда принимал близко к сердцу. Не самая полезная черта для хирурга.

      – Знаю. Но именно такой Калим видел её в инсоне. Именно такой должен был увидеть её ты.

      Матвей желчно заулыбался:

      – О, вот мы и подошли к главной идее монолога. Даже не пытайся. Мы оба облажались, ладно? Оба!

      – Ладно. Но ты первый. Сначала не разглядел в нём ненависти к собственной дочери и позволил её изнасиловать…

      – Пошёл ты! – вспыхнул Матвей. – Он нажрался в дым и дал выход своей похоти. Ты хоть раз бывал в инсоне пьяного?

      Лазарь не обратил на него ни малейшего внимания:

      – А потом дал ему её убить!

      С последним обвинением он немного перегнул. На самом деле к тому времени, как Яника решилась залезть в ванну и поработать там немного над венами бритвенными лезвиями, Калим уже подчинялся Ведущему. Матвей не мог ничего изменить, хотя и пытался под нажимом совести исправить что-то с помощью Аймы. Но сейчас Лазарю было плевать на это. Его разбирала злость, и её нужно было на ком-то сорвать.

      – Она сама себя убила, тебе бы не знать, – горячился Матвей. – Уже забыл, как вытаскивал её из кровавой бани? Только ты можешь спрыгнуть на батут, помнишь?

      – А ещё она сама себя изнасиловала. Если бы не я, её бы вытаскивали оттуда не врачи, а менты. Чтобы потом запихнуть в мешок!

      Разговор перешёл на повышенные тона; в тишине ночного дома каждое слово звучало почти как крик. Наверху послышался шорох, потом щелчок дверного замка и шлёпанье босых ног по дощатому полу.

      Матвей затих и прислушался.

      Лазарь поднял голову к потолку:

      – Развернулся на сто восемьдесят градусов и пошёл обратно в комнату.

      Звук шагов моментально стих.

      – Малой, я как-то непонятно выразился? Брысь отсюда!

      – Откуда взял, что это я? – после паузы обнаружил себя Марс.

      – Девочки надели бы тапочки, а у Сенсора нога тяжелее. Доволен?

      Мальчишка помедлил немного, потом не удержался:

      – Вы чё там грызётесь?

      – Не суй нос в чужие дела, пока не прищемили! – рявкнул Матвей.

      Внятно выговорив «уроды», Марс вернулся в комнату. Когда дверь за ним захлопнулась, Матвей отставил пустую кружку и встал.

      – Ладно, всё с тобой ясно. Я спать.

      – Сядь.

      – Поуказывай мне.

      – Пожалуйста.

      Немного подумав, Матвей неохотно присел на край стола. Чтобы видеть его лицо, Лазарю пришлось стащить больную ногу со стула и повернуться. Острая боль пронзила ногу от голени до бедра, когда гипс гулко бухнул об пол.

      – Твоя правда – мы оба облажались, – признал Лазарь. – Если бы не играли друг с другом в молчанку, уже давно сложили бы два и два.

      – Сложили, – согласился Матвей, а потом сделал нечто такое, чего никогда не делал перед сном – вынул из трико пачку сигарет, вытряс одну и закурил. Затянулся полной грудью, выдохнул и сказал очень серьёзно: – Для неё теперь каждый мужик, как та горилла.

      – Не