Пока жива надежда. Линн Грэхем

какому-то сюрреалистическому контрасту начинки комнаты со стенами, обитыми деревянными панелями, и живописным видом на старый сад.

      – Так, значит, вы хотели поговорить о вашей семье? – с еле заметным раздражением напомнил Цезарио.

      Сидя на краю стола в белой рубашке с открытым воротом и прекрасно подогнанными по фигуре брюками, он представлял собой воплощение английского стиля, соединенного с итальянской элегантностью.

      – Мой отец и братья работают у вас в имении… – сразу приступила к делу Джесс.

      – Я знаю, – перебил ее Цезарио. – Управляющий сообщил мне об этом в первый же день.

      Джесс гордо задрала подбородок. Для чего была дана эта информация? Уж не хотел ли управляющий подчеркнуть: она происходит из простой рабочей семьи? Что ж, это ничуть не повлияло на интерес Цезарио, поскольку приглашение на ужин последовало вскоре после его приезда… Упрямо отказываясь встречаться с ним взглядом – лишь бы сохранить самообладание, – Джесс выдохнула:

      – То, что я хочу сказать, имеет отношение к ограблению…

      Цезарио наклонился вперед:

      – К ограблению моего дома?

      Под его пристальным взглядом она побледнела:

      – Да…

      – Если у вас есть какая-то информация, почему вы не пошли с этим в полицию?

      Джесс почувствовала, как ее кожа покрывается холодной испариной. Она сняла жакет и положила его в кресло.

      – Потому что в этом… замешан мой отец… и мне хотелось сначала поговорить с вами.

      Цезарио потребовалось несколько секунд, чтобы уловить связь. Роберт Мартин не только выполнял различную подручную работу, но и в отсутствие хозяина приглядывал за имением. В любое время он имел право входа в дом для осмотра и необходимого мелкого ремонта.

      Глаза Цезарио гневно блеснули.

      – Если ваш отец помогал грабителям, то вы зря теряете время!

      – Дайте мне сначала объяснить. Я сама узнала об этом только вчера… В прошлом году у моей матери обнаружили рак. Это было очень тяжелое время для нашей семьи…

      – Разумеется, я посочувствовал бы любому, оказавшемуся в положении вашей матери. Но я не вижу, как ее здоровье может быть связано с кражей моей картины, – сухо заметил Цезарио.

      – Если вы меня выслушаете…

      – Думаю, я более склонен к тому, чтобы позвонить в полицию и предоставить им возможность задавать вам вопросы. Это их работа, не моя! – отрезал Цезарио, протянув руку к телефону. – Я не желаю в этом участвовать.

      – Пожалуйста, не звоните пока в полицию! – Джесс сделала движение, словно пытаясь своим хрупким телом поставить преграду между ним и телефоном. – Дайте мне возможность объяснить!

      – Ладно, выкладывайте, – бросил Цезарио.

      Где-то на примитивном мужском уровне он уже наплевал на все ее объяснения, предвкушая удовлетворение в отмщении. Эта английская роза больше не будет третировать его ледяным молчанием, надменно задирая