Продавец проклятых книг. Марчелло Симони

вышел из комнаты и спокойно спустился по лестнице. Выходя из дверей гостиницы, он прошел близко от двух сообщников. Те укрылись за стойкой и оживленно обсуждали то, что произошло.

      Джинезио посмотрел на торговца так, словно увидел привидение, потом повернулся к все еще дрожавшему Хулько и сказал:

      – Уверяю тебя, я не видел, как он вошел. Не знаю, как он это сделал.

      Игнасио удовлетворенно усмехнулся и вернулся в «крепость аббата».

      Теперь он был уверен: эти двое больше никогда не сунутся в его комнату.

      Глава 8

      Аббат только что вошел в трапезную, опоздавшие монахи торопливо входили туда вслед за ним. Среди них Уберто, который в этот момент шел через двор, поддерживая за руку старика монаха, отца Томазо из Галеаты.

      Старик быстро уставал от ходьбы и при каждом шаге шатался на своих тонких кривых ногах.

      – Это моя последняя весна, сынок. Господь призывает меня к себе, – сказал Томазо. Он повторял это уже лет десять.

      Мальчик улыбнулся, но продолжал думать о своем. Минуту назад он заметил, как кто-то вышел из задней двери «крепости аббата», подбежал к гостинице и стал взбираться по внешней лестнице, которая была пристроена к одной из боковых стен. Джинезио стоял на своем посту у главного входа и ничего не заметил. Потом человек исчез – должно быть, влез в одно из окон второго этажа.

      – Это Игнасио, торговец из Толедо, – подумал вслух Уберто.

      – Ты увидел странника Игнасио? – спросил старик и закашлялся.

      – Мне показалось, увидел.

      Старый монах кашлянул снова, на этот раз чтобы прочистить горло.

      – В этом Игнасио есть какая-то загадка, несомненно. Я познакомился с ним, когда он оказался здесь в первый раз. Тогда он пребывал в полном отчаянии.

      Уберто, у которого эти слова вызвали любопытство, ласково попросил Томазо:

      – Расскажи мне, что ты о нем знаешь, дедушка.

      Мальчик обычно называл Томазо дедушкой, потому что тот больше всех монахов заботился о нем с его младенческих лет.

      Старый монах замедлил шаг и вдохнул в грудь теплый полуденный воздух.

      – Он тогда спасся бегством из Германии. Мне сказал это Майнульфо из Сильвакандиды и просил никому не рассказывать. Ты первый, кому я говорю об этом. Это деликатное дело, и мне была открыта из него лишь очень малая часть.

      Уберто кивком поблагодарил его за доверие.

      И тогда Томазо рассказал ему про те годы жизни Игнасио, о которых знали немногие.

      – Все началось в 1202 году, когда торговец из Толедо познакомился с Вивьеном де Нарбоном, бродячим монахом, о котором ходила дурная слава. Вдвоем они осмелели и связались с высоким церковным иерархом из Кельна, может быть, даже с самим кельнским архиепископом. Они показали ему несколько ценных реликвий, добытых ими неизвестно где в своих путешествиях по миру.

      Уберто спросил о реликвиях, но старик о них ничего не знал.

      Томазо крепче сжал плечо своего молодого спутника и продолжил:

      – По неизвестным