Иридея (дилогия). Дмитрий Владимирович Трифонов

но сидеть сложа руки, надеясь на это, я не собираюсь.

      – Но ведь вас могут убить! – встревоженно воскликнул Ваня.

      – Смерть для мисхума – это торжественное событие. Наши души в отличие от душ остальных людей Иридеи не попадают после смерти в Последнее пристанище, становясь пленниками проклятого чернокнижника Антаки и даруя ему всё большее могущество, а растворяются в Вечных лесах. Только после смерти мы обретаем истинное единение с природой, а на Анкст Мерех вырастает новая веточка.

      – То есть для вас смерть – это смысл жизни? Так зачем же вы живёте вообще?

      – Смерть – это венец жизни, а жизнь – это удивительная возможность наполнить этот мир новой мудростью. Не стоит приближать смерть, но и нет смысла её страшиться.

      – Ладно, ваши взгляды – это ваши взгляды, но мне не хотелось бы, чтобы вы подвергали себя опасности.

      Орхидея задумалась, а потом сказала:

      – Вы скоро доберётесь до Невообразимого лабиринта, и на этом ваше приключение в Иридее будет окончено. Я могу вам пообещать, что не буду лезть на рожон и буду в бою предельно сконцентрирована и осторожна, но для вас это на самом деле не будет уже иметь никакого значения.

      Ваню накрыла тоска: он хотел возразить девушке, но не мог, потому что понимал, что в чём-то она права. Парень погрузился в тяжёлые размышления.

      Тем временем Вергилий догнал Алёну и, запыхавшись, словно бежал сам, сказал:

      – Уф, еле догнал! А эти шустрые ребята и от тебя оторвались?

      – Да нет. То есть да. Пусть поговорят, не хотела мешаться.

      – Ага, понимаю! – заговорщицки подмигнул Вергилий.

      Алёна улыбнулась и спросила:

      – Почему ты не разбудил меня ночью? Я проспала всю свою очередь.

      – Ты так крепко спала, что я просто не смог тебя разбудить! – с серьёзным видом ответил Вергилий, а потом не выдержал и рассмеялся.

      – Да ну тебя! Нет, правда, как будто ты не человек! Не устаёшь никогда и сон тебе не нужен!

      – Бывает, что и устаю, но, в конце концов, я воин, привыкший к тяжёлым условиям, а ты хрупкая девушка.

      – Я не хрупкая! – возмутилась Алёна.

      – Хорошо-хорошо, не хрупкая. Как скажешь! Ты могучая и здоровенная, так?

      Девушка рассмеялась:

      – Да ну тебя! – и добавила, указывая вперёд: – Смотри! Что это там?

      На фоне темневших впереди небольших ёлочек выделялось огромное чёрное дерево. В его стволе были вырезаны круглые окна, а входной проём внизу зиял пугающей темнотой, в которой изредка вспыхивали красноватые огни. Корни дерева вились по поверхности земли, тянулись во все стороны и, сплетаясь, образовывали сплошную ограду вокруг этого жутковатого дерева-дома. Тропа, по которой приехала компания, заканчивалась у проёма в этой ограде, в котором уже стояли Ваня с Орхидеей в ожидании отстающих.

      Не успели Вергилий с Алёной присоединиться к своим друзьям, как из одного из нижних окон вылетел большой сизый филин. Он поднялся ввысь, покружил над головами путников, широко