Победа, ставшая судьбой. Людмила Иванова

ли лешие стонут?

      То ли черти поют?

      Средь стволов-великанов

      В схронах – «тёплые станы»,

      Там живут партизаны,

      Их свершаются планы

      И врачуются раны,

      Дом родной и приют.

      На «невидимом» фронте

      Всё упорней и громче

      Из глубокой засады

      Партизанов отряды

      Смертный бой без пощады

      С оккупантом ведут.

      Проведя подготовку,

      Обозначив «срока»,

      «Центр» выдал шифровку —

      Взять живым «языка».

      К боевому «моменту»

      На заданье готов,

      Встал на «Смирно!» в шеренгу

      Стройный ряд мужиков:

      Дед Егор, два студента

      По семнадцать годов

      И «очкарик» из Тулы,

      Часто кашлял, сутулый —

      Был «нутром» не здоров.

      Вместе – грозная сила,

      Каждый «в деле» не нов,

      Как один, за Россию

      Он к Победе и к смерти,

      Став надёжнее тверди,

      Будет первым готов.

      За плечами винтовки,

      Взяли два вещмешка,

      Две патронов коробки,

      Два с едой котелка.

      Две гранаты, бечёвки

      (Чтоб вязать «языка»),

      Да махорки, чтоб с горкой,

      И воды с ручейка —

      Вот и «вся недолга».

      Ночью звёзды лучисты,

      Мысли ясны и чисты;

      Партизанский отряд

      Шёл туда, где фашисты

      На «постое» стоят.

      Трое суток в походе,

      Ночь неспешно «плывёт».

      И почти на исходе —

      Вдруг ефрейтор идёт…

      Схоронились за ёлкой,

      Постреляли слегка,

      В перестрелке недолгой

      Взяли в плен «языка».

      Был «очкарик» из Тулы

      Ранен пулей врага,

      На небритые скулы

      Накатилась слеза.

      Боль сдавила, как клещи,

      Раздробило плечо,

      Горлом кровушка хлещет,

      И внутри горячо.

      Сжав винтовку руками,

      Он лежит, как немой,

      Лишь промолвил: «Я с вами,

      Эх, дойти бы домой».

      От погони устали,

      Заметали следы,

      Тёмной ночью «петляли»,

      В бурелом залегли

      Без воды и еды.

      Шли, почти обессилев,

      Одоляя снега,

      По замёрзшей России.

      Волокушей тащили

      Чуть живого пока

      Своего земляка.

      Вот огни засветили,

      Стан виднелся родной,

      Донесли, дотащили

      Партизана домой.

      «Центру» в срок сообщили:

      «Взят «язык». Спит. Живой»

      А к утру схоронили

      Туляка под сосной.

      Ангел сник от бессилья,

      Опустился с небес,

      Распахнул свои крылья,

      Обнял тёсаный крест,

      Прикоснулся к могиле

      И куда-то исчез.

      Ночью волки завыли,

      И шумел Брянский лес.

      Последний