Пластмассовый космонавт. Антон Павлович Кротков

ты должен понимать, что вечером можешь не вернуться домой, вот какая у нас работа.

      На Кулика его слова произвели большое впечатление. Он даже как будто устыдился своей слабости.

      Только ведь убеждать других – отринуть от себя все страхи и присущие человеку древние инстинкты, став одной сплошной волей, – намного проще, чем бороться с собственной тёмной природой. В этом Беркут убедился уже по дороге из Чкаловского. Оказалось, что накрывшая его в небе паническая волна полностью не схлынула: даже за рулём автомобиля он чувствовал непривычную скованность и напряжение, на лбу снова выступила испарина, по спине бежали ручейки пота. Будто за рулём не он, а кто-то другой.

      Как первоклассный лётчик Беркут всегда умел держать под контролем чувство страха и неуверенности, а тут что-то никак не выходило справиться с собой. Ему постоянно сигналили другие водители и шли на обгон. В конце концов прижав «Волгу» к обочине, мужчина опустил голову на руль, упёрся горячим лбом в прохладный пластик. «Что от меня останется, что я буду, если перестану быть тем, кто я сейчас есть?» – словно клювом дятла долбила виски свинцовая мысль, от которой накатывала неведомая ранее тоска, словно стоишь на краю тёмной бездны и вот-вот свалишься.

      Домой он вернулся уже затемно – страшно вымотанный. Но и заснуть не мог из-за хоровода тяжелых мыслей в голове. Трудновато ему что-то стало в последнее время. Реактивная авиация, тем более космонавтика, здоровья ведь не добавляют, а отнимают: изнашиваются внутренние органы, мышцы, кости (особенно позвоночник), суставы, да и психологически человек выгорает на такой работе. Большинство лётчиков заканчивают карьеру уже к сорока годам – фактически инвалидами. Он и сам понимал, что здоровье уже не то, и спор с природой ему рано или поздно аукнется…

      Когда среди ночи на кухню зашла заспанная жена – в ночной сорочке с растрёпанными волосами, – то застала мужа сидящим за столом, на котором стоял стакан и оставшаяся от гостей непочатая бутылка водки, которая была почти допита.

      – Что ты делаешь?! – опешила Вероника. – Тебе же скоро на медкомиссию? Тебя же отстранят, Беркут! Ты что, решил не лететь?

      – Ничего я не решил, – буркнул он. – Жизнь сама за нас всё решает…

      Глава 14

      Утром Павел проснулся с больной головой, на часах уже половина девятого, а в десять у него начинается занятие по физподготовке! Вот засада! Старший инструктор Центра Валентина Кудрявцева опозданий не терпит, требуя максимального почтения к своему предмету и персонально к себе, всё же первая женщина в Военно-воздушных силах в генеральском звании! Так что лучше поспешить.

      Торопливо зашнуровывая ботинки в прихожей, Павел наблюдал как в гостиной жена на бамбуковом коврике выполняет йоговские асаны. Интеллигенты-интеллектуалы её круга увлекались йогой и индуизмом, собирали иконы. В обществе, в котором Вика вращалась, ходили по рукам бледные от частого перекопированния ксероксы Блаватской и Штейнера, магистра чёрной магии Папюса. Вика