Четыре жезла Паолы. Алла Гореликова

взял за руку. Ольрик взглянул на мальчишку:

      – А в тебе, малый, тоже свой дар спит, да некрепко спит, пробуждается. Так верно тьму почуять. Путь вам обоим со мной в столицу, в школу при гильдии магов. Поедете?

      Ильда посмотрела на Паолу. Кивнула:

      – Поеду.

      – А мамка как же? – спросил Эд. – Я ее с малыми не могу бросить, как они без меня.

      Ольрик нахмурился:

      – Не о том говоришь, Эдвин. Дети, вырастая, всяко от матерей отрываются, а даром Господним пренебрегать – великий грех. Твоя дорога – не коров пасти, а служить Империи. Тебе честь, а ты?!

      Бедный Эдька, насмешливо подумала Паола, теперь ему Ольрик спуску не даст. В гильдию магов ученик приходит добровольно, к чудесам силком не тянут, а уламывать «нюней мамкиных» учитель не любит. Уговорит, конечно, но после – припомнит.

      – Так я не против. – Мальчишка смешался, снова зачесал в затылке. – Мне мамку жалко.

      – Жалко у пчелки, – отрезал маг. – Что за нюни сопливые. Много ты мамке помогаешь, над коровами хворостиной размахивая? Много поможешь, из подпасков в пастухи перейдя? А магом станешь, будет тебе жалованье – всей деревней столько не заработаете. Захочешь – в столицу ее заберешь, сестру там замуж выдашь. Соображаешь, жалостливый?

      – Тогда поеду. – Эд сильней стиснул руку Ильды, и девочка счастливо улыбнулась.

      С пасечником договорились легко. Узнав, что гости пожаловали из самой столицы и приемную дочку забирают не куда-нибудь, а в гильдию магов, он только одно спросил:

      – Ты, Ильдуша, сама-то как, хочешь?

      Услыхав ответное тихое «хочу», молча собрал Ильду в дорогу. Уложил одежку-обувку, красивую пузатую кружку и расписную деревянную ложку, достал из сундука меховое одеяло. Отдельно завернул меду в сотах. Надел на шею Ильде нитку зеленых стеклянных бус:

      – Хотел тебе на именины подарить.

      Обнял на прощание, буркнул:

      – Бог дал, Бог позвал. Ты уж, дочка, не забывай старика.

      – Не забуду. – Ильда повисла у приемного отца на шее. – Я к тебе в гости приеду, как вырасту!

      – Прилетит, – улыбнулся в бороду Ольрик. – Крылатой Ильдушка будет, вон как Паола наша. Небесный дар в ее крови, дар Жизни.

      Ильдину торбу взвалил на плечо Эдька. А Ильда, спустившись с крыльца, постояла немного, обернулась, еще раз обняла пасечника, уткнувшись лицом в его вытертую, выцветшую куртку. Шмыгнула носом, схватилась за руку Паолы.

      Отойдя, оглянулась. Обернулась и Паола. Пасечник Виль стоял на крыльце и смотрел им вслед.

      С Эдькиной матерью разговор вышел не в пример дольше. Услышав, что мимохожий маг забирает ее старшенького в столицу, женщина ударилась в вой, ровно по покойнику. Пока успокоили, пока втолковали, что сам Эд не против, что забирают не абы куда, а магии учиться…

      – Ты пойми, женщина, – объяснял молодице Ольрик. – Таких, как твой Эдвин, нарочно по всем землям ищут. Нужны они, понимаешь? То есть как бы тебе растолковать попонятней, считай, на службу Империя его зовет.

      – Да разве ж можно, – пробормотала вдова. – Мал