Обязан побеждать. Владимир Нестеренко

вошёл в лес и стал отыскивать глубокую балку, заросшую деревьями и кустарником, куда можно было бы перенести военное имущество и оставить там санинструктора. Вместе с тем мысли его были заняты обстановкой в районе незнакомой ему железнодорожной станции, которую немцы благополучно восстановят и будут гнать через неё вагоны с техникой, продовольствием, цистерны с горючим. Думал он также о том, как создать крепость в облюбованном им местечке на случай карательной атаки фашистов. А она последует. Отсиживаться в лесу лейтенант не собирался.

      Скорее бы зажила нога у Тани. Но она что-то невероятно распухла за ночь, посинела.

      «Порваны сухожилия, как бы девушка не осталась хромоногой», – подумал лейтенант. Про свою рану тоже не забыл. Там слегка пощипывало. Устроятся, Таня посмотрит и перевяжет.

      – Неужели я разорвала ахиллово сухожилие? – со страхом сказала Таня, сжимая перед невысокой грудью кулачки.

      – Похоже, – согласился лейтенант, – к счастью, мы тут же приняли меры, туго наложили шины на стопу. Потому, товарищ Таня, два дня лежать!

      – Я понимаю, это самый короткий путь не быть обузой, и подчиняюсь, – с некоторой дрожью в голосе ответила девушка.

      – Вот и славно, не придётся применять командирский голос.

      Таня снисходительно улыбнулась.

      – Товарищ Таня, – ровным голосом сказал лейтенант, – мы – боевое подразделение, а в нём всегда должен быть командир, и приказы его должны выполняться без оговорок. Пока сумеречно от плотных облаков, я двину за боекомплектом.

      – Ну а рана! Нельзя запускать, если кровоточит!

      – Правильно! – и стал расстегивать гимнастерку.

      Таня сноровисто сняла повязку.

      – Есть покраснение, обработаем соляным раствором. Щиплет? Ничего страшного. Постарайся, Костя, на этом плече день-два ничего не носить. Быстрее заживёт.

      – Есть, товарищ санинструктор. Так, я в полной боевой, – шутил он, надевая гимнастерку с помощью Тани, – осталось затянуть портупею. И я пошёл.

      Костя мотался к клёнам всё утро. Перенёс только часть, но весь драгоценный тол, взрыватели, катушку провода с адской машинкой, гранаты и всю провизию спрятал в укромном месте, куда разумный человек добровольно нос совать не станет. Сухари и консервы – рядом с ними.

      – Теперь пора подкрепиться всухомятку – и на поиски воды.

      – Да, наши фляжки почти пустые. Кстати, в машине я видела канистру со спиртом. Он бы нам очень пригодился.

      – Спирта нет, вытек. Канистру для воды принёс.

      – Мы обеспечены почти, как Робинзон.

      – Только условия довольно разные. Мы в тылу у лютого врага и надвигается осень с холодными ночами, а мы в летней форме.

      Они дружно хрустели сухарями, жевали перловую жирную кашу. Скупо запили остатками воды.

      – Ну вот. С голодным можно равняться, – сказал Костя, – теперь, товарищ Таня, дневалить, а я часок отдохну, восстановлю силы.

      Он дремал,