Кардинал в серой шинели. Александр Конторович

сам. В наше поместье. О чем-то говорил с господином, и в следующий раз я приехал уже сюда. Это было заранее оговорено. А сегодня… я никуда не собирался ехать! И ничего не знал! Клянусь вам, милорд!

      – Что он привез в прошлый раз?

      – Какие-то бумаги… я не умею читать, милорд!

      Парня отводят в сторону, и к нам подтаскивают виновника всех этой суматохи. Выглядит он неважно. Половину лица занимает внушительный кровоподтек. Видать, пытался отмахаться от ребят. Ну-ну…

      – Слушаю тебя.

      – Э-э-э… а кто вы такой, ваша честь? Мне незнакомо ваше лицо.

      – Милорд Сандр является лордом здешних земель, – терпеливо поясняет ему Лексли.

      – Мое почтение, милорд! – пытается поклониться мужик.

      – Как твое имя?

      – Олгей, милорд!

      – У кого ты служишь?

      – Служил… – поникает головой мужик. – У графа Дарена, в его охотничьем домике. Конюхом. После смерти графа нас всех выгнали. Вот я и ищу теперь себе место, милорд.

      – А причем тут людская неблагодарность?

      – Когда граф был еще жив, со мною уважительно здоровались все встречные. А теперь…

      – Кто написал это письмо?

      – Э-э-э…

      – Ну?

      – Главный ловчий графа… барон Родаль.

      – Где он сам?

      – Я… не знаю, милорд! Он ничего мне не сказал на прощанье!

      – Зачем ты следил за моей невестой?

      – Помилуйте, милорд! Кто – я?! И в мыслях не было!

      А ведь дядя врет… Если парень не пытался задурить нам мозги, то вот этот клиент старается вовсю.

      – Ты встречал караван из замка, так?

      – Да, милорд.

      – И следовал за ним.

      – Да, милорд.

      – Зачем?

      – Я должен был подробно рассказать о том, в каком порядке располагаются повозки каравана, милорд.

      – Кому?

      – Его хозяину, – кивает Олгей на парня, – барону Марони. Это он мне приказал.

      – Зачем это ему знать?

      – Откуда мне знать? Кто я, а кто он, милорд?!

      – Поклянись! – и в свете костра блеснул Рунный клинок. – Ты знаешь, что это?

      Олгея бьет крупная дрожь, но он через силу кивает.

      – Д-да…

      – Целуй!

      Не знаю, случайно ли так вышло, или клинок действительно обладает какими-то до сих пор неведомыми мне качествами, но дальнейшее озадачило нас всех. Меня – так в первую очередь!

      Наклонив лицо к клинку, Олгей вытягивает вперед губы, стараясь держать лицо как только возможно дальше от тускло блестящего лезвия. До сих пор не могу понять, что же произошло с ним в этот момент. То ли нога у мужика дрогнула, то ли моя рука как-то внезапно провернулась… Хотя, с чего бы это вдруг? Никогда не вертелась и вдруг – нате вам!

      Как бы то ни было, но губы Олгея вместо плоской боковой поверхности вдруг касаются острия!

      Клинок еле ощутимо дрогнул!

      И лицо вчерашнего конюха затопила мертвенная белизна…

      Хреновый из меня дознаватель.

      Первым пришел в себя брат Рон. Он присел на корточки и осмотрел безвольно обмякшее на земле