Хроники Черного Отряда: Портал Теней. Глен Кук

не самыми желанными гостями, но платили исправно и щедро.

      Обвинять Одноглазого в мухлеже никто не стал. Гоблин, устроившийся прямо на соседнем столе, напомнил Эльмо:

      – Ты ведь сам сдавал.

      – Ну да, тут не поспоришь.

      Одноглазый частенько мухлевал. В простой игре, вроде тонка, это сложно, но ему не мешало. Такой уж он человек.

      – Везет в картах, не везет в любви, – сказал он непонятно к чему.

      – Я бы на твоем месте нанял телохранителей. Женщины двери будут вышибать, лишь бы до тебя добраться.

      Гоблиновы шпильки обычно выводили Одноглазого из себя. Мы насторожились, но Одноглазый только ухмыльнулся и сказал Маслу:

      – Сдавай, неудачник. И пусть твоя рука будет так же добра ко мне, как и рука Эльмо!

      Гоблин отпустил шуточку о том, что госпожа Рука – единственная дама, с которой Одноглазый имел успех. Одноглазый по-прежнему не обращал на него внимания.

      Я даже забеспокоился.

      Масло сдал так, что лучше не стало.

      – Вы замечали, что мы, где бы ни оказались, встречаем странные обычаи? – спросил Одноглазый.

      Эльмо буравил свои карты взглядом и кряхтел. Масло по-всякому перебирал доставшуюся ему пятерку, значит рука у него настолько плоха, что для него самого от нее нет проку. Одноглазый даже не пискнул – все лыбился. Вот-вот должно было свершиться доселе невиданное: две его победы подряд.

      Все повернулись к Гоблину. Тот произнес:

      – Масло сдавал.

      – Да он карты зачаровал! – прокомментировал кто-то из зрителей.

      Одноглазый пропустил реплику мимо ушей:

      – А самый странный обычай таков: потеряв невинность, девушка обязана удалять все волосы на теле.

      – Большего бреда не слышал! – буркнул Масло. – Мы здесь три месяца, а я еще ни одной бритой бабы не встречал!

      Все замерли, в том числе сгребавший выигрыш Одноглазый.

      – Чего вылупились? – спросил Масло.

      Этот человек снова и снова нас удивлял. Остальные время от времени тратили монетку, чтобы покувыркаться с профессиональной ублажительницей. Обычно такие дела не обсуждались, но я мог подтвердить, что ни у одной местной женщины не видел ни волоска ниже шеи.

      – Вот те на! – воскликнул Эльмо. – А я-то думал, что это только мне везет на бритых.

      – Я думал, они бреются, чтобы вошек не подцепить, – сказал я.

      – Не-а. Это у них религия такая чудна́я.

      – Катахрезис, – пробормотал Гоблин.

      Одноглазый помрачнел.

      Жабья морда Гоблина расплылась в ухмылке.

      – Да я не про тебя, заморыш. Ты-то у нас просто хрезис. Катахрезис – это не ругательство, а сочетание противоречивых понятий. Вот как «чудна́я религия», например.

      – Ребята, вы мою удачу сглазить пытаетесь?

      – Ишь ты, догадался! – ответил Эльмо. – Разговоры о женских кисках всегда срабатывают. Давай-ка расскажи еще об этих бритых лобках.

      Одноглазый собрал деньги. Несмотря на выигрыш, он приуныл. Такую классную тему нам подкинул – недели можно потратить на ее изучение, – и никто на это не повелся.

      Я