Королева воздуха и тьмы. Кассандра Клэр

дитя, – вздохнул Кьеран. – Ночные кошмары жестоки.

      – С ним все будет в порядке, – печально сказал Марк. – Слава Ангелу, он не видел, как погибла Ливви, но что-то все равно слышал. Наверное, не стоило брать его на похороны. Если бы он не увидел костры…

      – Я думаю, это, наоборот, утешительно, – возразила Кристина. – Душа получает возможность попрощаться.

      Дверь со скрипом отворилась (надо уже, наконец, смазать петли!), и в щель просунулась голова Хелен.

      – Марк, ты не мог бы пойти к Тавви? – убито спросила она.

      – Хелен, я не могу…

      – Пожалуйста, – она устало привалилась плечом к косяку. – Он еще ко мне не привык и все плачет и плачет.

      – Я позабочусь о Кьеране, – сказала Кристина, с большей уверенностью, чем на самом деле чувствовала.

      Марк нехотя ушел из комнаты вслед за Хелен. Чувствуя себя крайне неловко наедине с Кьераном, Кристина зарылась в аптечку, нашла бинт и принялась наматывать ему на плечо.

      – Всегда дело кончается тем, что я занимаюсь твоими ранами, – сказала она как бы в шутку, но получилось все равно не очень.

      – Это, наверное, потому, – без улыбки ответил Кьеран, – что, страдая, я всегда жажду прикосновения твоих рук.

      Кристина изумленно воззрилась на него. Кажется, у парня все-таки жар. Она положила руку ему на лоб: тот и вправду горел. Интересно, какая у фэйри нормальная температура?

      – Ложись, – сказала она, закрепляя повязку. – Тебе нужно отдыхать.

      Она наклонилась, ее волосы упали вниз. Он протянул руку и заправил ей прядь за ухо. Она замерла, сердце отчаянно забилось.

      – Я все время думал о тебе в Схоломанте, – продолжал он. – Вспоминал тебя всякий раз, как кто-то называл Диего по имени – Розалес. И никак не мог перестать.

      – А хотел? – ее голос дрогнул. – Хотел перестать думать обо мне?

      Он коснулся ее еще раз – совсем легонько. Пальцы скользнули по щеке. По коже побежали мурашки.

      – Я знаю, что вы с Марком вместе. И не знаю, где мне теперь место, – его щеки пылали от лихорадки. – Я знаю, как сильно ранил вас обоих, чувствую это буквально костями. И я никогда, никогда не хотел бы снова причинить вам боль. Завтра я уйду отсюда, и никому из вас не придется больше общаться со мной.

      – Нет! – вскрикнула Кристина с удивительной для нее самой силой. – Не уходи! Только не один, в никуда!

      – Кристина! – его вторая ладонь коснулась ее щеки. Теперь он держал ее лицо в чаше своих рук.

      Его кожа горела, красные пятна ползли по скулам, по шее.

      – Принцесса! Тебе будет лучше без меня.

      – Я не принцесса, – она наклонилась над ним. Их лица были так близко, что она различала каждую ресницу в темной бахроме, затенявшей его глаза. – И я не хочу, чтобы ты уходил.

      Он сел на кровати, не отпуская ее лицо. Она едва слышно ахнула; кажется, у нее самой температура подскочила от жара его рук, которые уже соскользнули на плечи, на талию, привлекая ее к нему. Она упала сверху, вытянулась: грудь к груди, бедра к бедрам. Он был тугой, как натянутый лук, – тугой и