Паргелий. Андрей Деткин

из столовой.

      – Э-э, Пистон, хорош борзеть. Паштет верни!

      Не оборачиваясь, Пистон показал Жорику средний палец:

      – Не будешь забывать, – свернул в коридор.

      – Урод, – процедил сквозь зубы Жорик, взялся за контейнер с курицей и овощами.

      Он съел бы и больше, но два обстоятельства не позволили набить живот до отвала. Первое: не было понятно, поставили их на довольствие или начнут кормить только с завтрашнего утра. А раз так, то индивидуальный рацион следовало растянуть на весь оставшийся день. Второе: Пахло. Жорик сам не знал, почему так делает, но по-другому поступить не мог.

      После скромного перекуса он рассовал по карманам куртки хлебцы, плавленый сыр, яблочное повидло, банку говяжьей тушенки, упаковку овощного рагу, повертел в пальцах и положил шоколадный батончик. Остальное сложил в вещмешок, с которым ни на миг не расставался (воровство на «Салюте» процветало). Из ящика возле тумбы с подносами взял бутылку с водой и двинул на выход.

      Остановился перед «дежуркой», некоторое время придумывал нечто правдоподобное. Он уже десять раз пожалел, что не сразу накормил Пахло, а решил пожрать сначала сам. Жорик не рассчитывал, что Пистон так скоро заметит нарушение. Но тот заметил, и вот теперь он стоит перед дверью в дежурное помещение и выдумывает легенду. Наконец, Жорик вдавил кнопку переговорного устройства.

      – Кто? Чего надо? – в динамике послышался скрипучий далеко недоброжелательный голос. Жорик хорошо представлял физиономию злобного ренегата.

      – Сэм, мне это… я Жорик, короче. Мне Качака велел, ну… ареста покормить этого… Пахло.

      Жорик знал, что старпом укатил вместе с Пирцентом и слова его проверять не будут, а потом уже не вспомнят.

      – На хрена его кормить?

      – Не знаю, – Жорик пожал плечами, а потом бодро и даже дерзко добавил, – а ты это, у Качаки спроси.

      – Ладно, иди, ща открою.

      Ему пришлось постоять возле запертой двери еще с минуту и таращиться на ржавый металл с отслоившейся местами краской, прежде чем щелкнул ригель электромеханического замка.

      Пахло сидел, прислонившись спиной к стене, в темном помещении бывшей инвентарной два метра на два с низким железным потолком, под которым приходилось пригибаться. Внутри пахло мочой и ржавчиной. Арестант напряженно смотрел на Жорика.

      – Я тебе тут это… пожрать принес, – Жорик стал доставать из карманов продукты.

      Лицо Пахло изменилось, сначала расслабилось в благодушную улыбку, а затем поборзело. Он встал, пригибаясь, подошел к двери, через плечо парня посмотрел на двор. Несколько наемников шарахались по базе.

      – Че Пирцент говорит? Когда меня вызовет?

      – Он с Качакой уехал.

      – И когда вернутся?

      Пахло брал продукты и распихивал по карманам, постоянно возвращаясь взглядом за спину Жорику.

      – Не знаю. Они старика с собой потащили, думаю…

      – Курить дай.

      Жорик из нагрудного кармана достал пачку, собрался выбить несколько сигарет. Но тот взял всю пачку:

      – Зажигалку