Паргелий. Андрей Деткин

не хотел этого делать по каким-то своим соображениям. То ли этот танк память о погибших коллегах, то ли он там на кого-то охотился, то ли сухпаи прятал…

      Из-за угла основного корпуса послышался свистящий турбинный рев мотора. Через некоторое время к группе подкатил и остановился БТР. Открылся боковой люк. В него затолкали старика, залезли остальные. Окутывая базу сизым выхлопом, БТР выехал за ворота.

      – Куда деда повезли? – спросил Жорик у конвоира в телогрейке с намалеванной шариковой ручкой на левом рукаве группой крови. Тот закинул «гадюку» за спину, подошел, встал рядом, сунул руку в карман широких шаровар, нащупал пачку. Но после слов Жорика остановился.

      – Цибарку дай – скажу. – «Грач» деревенского вида, еще не успевший заработать на сносную снарягу, с плохо скрываемой мужицкой «смекалкой», хитро щурился на Жорика.

      Жорик смотрел на незатейливого мужика и вспоминал его погоняло. Личный состав базы испытывал сильную текучку, и он не успевал запоминать новеньких, как те куда-то исчезали, а на их месте появлялись другие.

      Жорик подумал, так ли ему необходимо знать, куда повезли деда. Так и не вспомнив кличку конвоира, он быстро стрельнул взглядом по сторонам, достал из нагрудного кармана «Тройку», угостил мужика.

      – Ну… так че?

      – А че говорить, – мужик сквозь прищур хлебороба смотрел куда-то за забор, попыхивал дареным табачком, – Пирцент Коляну руку отрубил к чертям собачьим, старикан и согласился.

      – Какому Коляну? Со рваным ухом который? – у Жорика вытянулось лицо.

      – Да не, ты че! – конвоир повернул на Жорика рожу с подтарельник, с видом, словно у него угнали комбайн. – Коленьке этому, которого со старикашкой привели. Пирцент на глазах у него зомбяку руку по локоть оттяпал. Сказал, мол, будешь упрямиться, вторую рубану по шею. Дед и сдулся. Теперя поехали до танка. Все шишбаны гуртом.

      – Пирцент, ну… тоже поехал?

      – Тоже. И Седой с ними. Всей коблой на «таблетке» чутка раньше укатили. Тока Кач остался. Не знаю, сможет дед зацепить троса? Не знаю! Он на ногах еле держится. А вы где Пахло споймали? – перешел к другой теме мужик.

      – Около Янтаря. И че? Коленька этот ну… живой еще? – забирал плату Жорик.

      – Живой. Его ботаны перевязали и спать уклали, – мужик закашлялся смешком. Жорик поддержал его кривой усмешкой, не понимая, что здесь веселого. Дальше разговор не клеился. Отмучившись еще две затяжки, Жорик бросил окурок в бочку и шагнул к двери в корпус.

      Под ногами громыхал железный пол, словно идешь по понтонам, слева, справа проплывали металлические стены, выкрашенные в зеленый цвет, под низким железным потолком горели люминесцентные светильники. За их частичную неисправность в количестве двух мерцающих ламп на прошлой неделе Калина с Толяном получили выговор от Пирцента. Один до сих пор хромает и охает, второй с перебинтованной головой ходит молчаливый.

      Лабораторный корпус ассоциировался у Жорика с кораблем. Хотя на таковом бывать не приходилось,