Диомед, сын Тидея. Книга 2. Вернусь не я. Андрей Валентинов

перехватили, Царство Хеттийское чуть не пополам перерезали.

      Кто же это?

      – Так дело обычное, – пожал плечами Эвриал Трезенский. – Была ваша, стала наша!

      Не принял шутки усач, еще пуще брови сдвинул. Дернул рукой Фоас-курет – к дротику поближе, колыхнулись копья за оградой.

      – Мы шардана! – встопорщились чудо-усы. – Была земля хеттийской – нашей стала! А правит нами Таргатай-кей, и от его имени велю я вам…

      – Нам? – поразился трезенец.

      А дротик – уже у Фоаса в руке. Да и мое копье…

      – А ты не перебивай, парень! – грозно рыкнул усач. – А то мы и сами кой-кого… перебьем.

      Все! За его спиной – частокол, за нашей – мои аргивяне с копьями наперевес…

      – Перебьете? – поразился Эвриал Мекистид. – Перебьете – если перепьете!

      Горой каменной тишина повисла. А после – грянул хохот.

      Качнулось небо.

      – Эй, гряди, Дионис благой!

      Эй-я! Эй-я!

      В храм Элеи да в храм святой!

      Эй-я! Эй-я!

      Эй, гряди да веди харит!

      Эй-я! Эй-я!

      Ярый Бромий с бычьей ногой!

      Эй-я! Эй-я!

      Велик мир, бесконечны Номосы, в каждом народов и племен, что песчинок в Лиловом море…

      …А пьют всюду сходно! Даже спорить не пришлось. Сначала мы песню поем. Чуток пропоем – к бурдюкам мохнатым прикладываемся. Потом снова поем, вино по жилам разгоняем. И – снова к бурдюкам. А потом – их очередь.

      – Добрый бык, принеси лозу!

      Эй-я! Эй-я!

      Эй, начнем да великий бой!

      Эй-я! Эй-я!

      К бурдюкам, доблестные аргивяне! К бурдюкам, храбрые куреты! Не посрамим Элладу!

      Расположились тут же, у реки. На камни плащи да попоны кинули, а как стемнело – костры зажгли.

      Гряди, Бромий-Ярый!

      Поначалу смеялись усачи. Вам-де, ахейцы («ахиява» по-здешнему), только добро переводить, вино доброе водой глупой разбавлять-портить. Первый бурдюк еще выпьете, от второго – в речку свалитесь. А мы, шардана, вино с детского писка пьем, вином умываемся, вином коней поим!

      Потом затылки чесать принялись, косицы на пальцы мотать. Затем свои бурдюки выставили. Потом кто-то усатый не выдержал – носом в попону, вином залитую, ткнулся.

      То-то! Знай «ахияву»!

      – Ты, лоза, не жалей вина!

      Эй-я! Эй-я!

      Ты, вино, да теки рекой!

      Эй-я! Эй-я!

      Раскраснелись лица зарей вечерней, побледнел Эвриал Смуглый, басилей-винолей (ну, молодец, трезенец!), охрипли глотки… Не сдадимся, не уступим!

      Лишь двое не пьют: я да усач с орлом-коршуном на кольчужной рубахе. На плаще меховом куретском сидим, на дионисомахию посматриваем. Переговариваемся – негромко, чтобы прочим не мешать.

      А ведь слыхал я уже об этих шардана! За морем Мрака они живут, в Номосе Северном, в Гиперборее. Но не сидится усатым дома. Сначала море на своих лодках-долбленках переплыли, потом в берег хеттийский вгрызлись – не отодрать. А теперь и дальше пошли – на юг. С ванактом хеттийским у них то ли союз, то ли перемирие, да только, видать,