Тайны Морлескина. Наталия Шитова

же мечтаете о принце? Вот он, перед вами. У меня и справка есть: родословная с геральдической печатью… К тому же я вам нравлюсь, и вы ничего не можете с этим поделать.

      Я даже рот раскрыла.

      – Это неправда? – уточнил он.

      – Даже если правда… И что?! По-вашему, этого достаточно?!

      Ольгер задумчиво склонил голову набок:

      – И чего же вам не достаёт?

      – Вы меня не то, что не любите, вам вовсе плевать на меня! А Брилле?.. Как же она?

      – Это вообще к делу не относится, – деловито подытожил Ольгер, снова взял меня за локоть и потащил за собой. – К тому же вы очень хотели, чтобы мы перешли на «ты». Вот после свадьбы и перейдём. Три дня осталось, потерпите!

      Глава 15

      Шутить Ольгер и в самом деле не умел, это правда. С чувством юмора у него было как-то неважно. Я это поняла, как только обнаружила его неспособность сразу распознать сарказм. Возможно, дело было в трудностях перевода, но, скорее всего, он просто был такой вот странный.

      Так что шутка это была или просто попытка спровоцировать мать, но я в его намерение жениться не поверила. Какой бы он чудик ни был, но для богатого мужчины с геральдическими обременениями было бы слишком глупо поступать столь опрометчиво. Ну, допустим, мать он из себя вывел уже одним только разговором о женитьбе. Ну и меня заодно подколол, пока раж не прошёл. Сейчас остынет, отдохнёт в родных тысячелетних стенах, и будет к утру, как новенький. Тут-то я и начну серьёзный разговор…

      Так я думала, отходя ко сну в своих покоях.

      В таких покоях можно было именно что отходить ко сну. Просто банально засыпать было бы неуважением. Теперь-то я поняла, почему милая комнатка, в которой мне довелось переночевать в Питере, была «не Морлескин, конечно».

      Моими покоями оказалась огромная студия, разделённая на спальню и гостиную. Гостиную я большой не назвала бы, а вот в спальной зоне одна только кровать была примерно три на три метра, да и вокруг неё весьма просторно. Изножье кровати почти упиралось в стеклянную стену, которую при желании можно было наглухо занавесить. Правда, я не поняла, от кого. Желающие подсмотреть за тем, что делается в спальне, должны были воспарить над морем и довольно высоко. С горных склонов тоже мало что можно было разглядеть.

      Была в покоях и ещё одна стеклянная стена – со стороны гостиной, а в ней – дверь, ведущая на трёхуровневую террасу. На первом уровне – пара кресел и столик под навесом, увитом растениями. Растения переплелись так плотно, что наверняка и дождь бы не пропустили. На втором уровне, чуть ниже, и на третьем, ещё ниже, ничего не было, только дощатый пол, перила, и кое-где – пустые вазоны, в которых ничего не росло. Ну да мне и кресел со столиком на первой террасе хватило. Я любовалась горами, закатом и далёким морским горизонтом, пока стайка старательных горничных застилала постель и рассовывала по комодам и шкафчикам какие-то тряпки. Сюда же, на террасу, мне подали сытный ужин, который я уничтожила и даже не поняла, что это было, настолько изголодалась.

      А когда все оставили меня в покое, я приняла ванну, которая размером была с добрый бассейн, разве что мелковата,