Насты. Юрий Никитин

нравятся нарушители и нарушения. То есть закон, который я открыл самостоятельно, работает и в этом случае.

      Под пирожки и легкое вино мы разработали план, как выразить свои чувства и навредить системе, разломав автобусный павильон на остановке. Сделали его по новой технологии, ажурный и такой изящный, что так и хочется шарахнуть ломом со всей дури, аж зубы свело от желания все это разнести к такой матери, чтобы это вот все не давило нашу самобытность и не подгоняло нас под общий знаменатель.

      Зяма проверил по инету и накопал, что там не хрупкое стекло на крыше и стенках, как показалась сначала, а то ли прозрачнейший полистирол, то ли все-таки стекло, его тоже используют для таких укрытий, но трехслойное с перекрещивающимися волокнами, не рассыплется, как обещают конструкторы, даже от сильного удара.

      Зяма вырубил комп и сказал победно:

      – В общем, крыша и стены павильона рассчитаны выдерживать самый крупный град!.. Но если Данил шарахнется туда головой, такое надругательство и лобовая броня танка не выдержит. Так что можем, да, у нас получится. Бугор?

      – Запасемся инструментом, – решил я. – У меня есть ломик с острым концом…

      – Фомка? – спросил Зяма с интересом.

      Я поморщился:

      – Какой ты блатюк! Пусть и фомка, мне все равно, как ее называли в Одессе Остапа Бендера. Данил возьмет молоток, у него их целая куча.

      – А мы с Грекором? – спросила Люська живо. – Грекор, ты с нами?

      – Хоть на край света, – откликнулся Грекор. – А то и дальше. А куда?

      – Вы с Грекором, – распорядился я, – попробуете сперва камнями. Потом мы с Данилом, как тяжелая артиллерия.

      Зяма огляделся, Люська все еще сидит на подоконнике, хотя за это время дважды сгоняла в туалет, а еще ненадолго исчезала на кухне, кого-то разгрузила по доброте сердца, Данил с Грекором рассматривают карту города.

      – А где Юрик?

      Данил поднял голову, огляделся.

      – А в самом деле, так тихо испарился.

      – Да не один, – сказал Грекор с усмешечкой, – а с Мариной. Она его увела откармливать пирожками. Утром выпустит совсем худого, парнише будет не до протестов и ломки системы.

      – Когда туда идем, – втолковывал я, – то идем кучей, понятно?.. Вот как щас. А когда крикну «шухер», все врассыпную, поняли?

      – А почему не вместе? – спросил Грекор обиженно. – Туда вместе, а назад порознь?

      – И назад вместе, – сказал я терпеливо. – А врассыпную, если шухер, понял? Потому что когда ломанемся удирать все в одну сторону, нас догонят и повяжут. А когда в разные, любой сперва остановится в растерянности: кого из нас ловить, а для нас одна-две секунды форы – это уже победа! Чаще всего преследователь, видя, что потерял драгоценное время, уже вообще не гонится.

      Данил сказал уважительно:

      – Даешь, братан! Хорошая тактика.

      Я сказал, подбодренный:

      – Все запомнили?