Военная хроника 1944-1945. Вадим Холдевич

нет сплошных укреплений. Это уже далеко от Нейсе. Но даже и здесь заметны следы работы нашей артиллерии и авиации: кругом поваленные искореженные деревья, разбитые горящие деревни и техника, тоже сгоревшая, разбитая, мертвая, как и лежащие вокруг трупы в шинелях мышиного цвета.

      На подступах к своей столице немцы, кроме сплошных линий укреплений, подобных укреплениям на Нейсе, создали отдельные узлы сопротивления на перекрестах дорог и просек, в деревнях, превращая в доты отдельные здания, на переправах через небольшие речки. В общем, везде, где была возможность укрыться и создать препятствия наступающей армии. Эти узлы или сходу подавлялись танками батальонов, или мы их обходили, оставляя для разгрома идущим вслед за нами войскам. Вот только что обошли мы оборудованную на перекрестке просек прикрытую бронированным колпаком зенитную установку. Она была установлена с таким расчетом, что прислуга могла ее использовать и для обстрела наземных целей.

      В планы командования, видимо, не входила задержка мобильных танковых подразделений ради такой цели. Потому, разогнавшись, танки на больших скоростях проскакивали просеку, не снимая десантников с брони. Но при этом танки невольно оказывались повернутыми к пушке боком. Пушка, пытаясь подбить легкую на первый взгляд добычу, резко взлаивала очередью по каждой пересекающей просеку машине. Однако она каждый раз опаздывала, и снаряды рвались где-то на повороте, разрывая и корежа живые тела деревьев. Мне это напомнило картину из раннего детства.

      В лисий капкан, прикрепленный к довольно увесистому чурбаку, который дичь могла бы сдвинуть с места, но не смогла бы утащить далеко (охотничья хитрость: в этом случае она не будет пытаться перегрызть себе ногу, зажатую щеками капкана), попался матерый волчище. Груз для него оказался недостаточно тяжелым, и он утащил капкан довольно далеко. По борозде, проложенной чуркой в неглубоком лесу, мы,  мальчишки, нашли волка далеко в степи, уставшего, зализывающего оголенную до кости правую заднюю ногу. Подойти к нему ближе мы,  конечно, побоялись. И тогда, посоветовавшись, решили сделать следующим образом: двое остались издали наблюдать за волком, один же побежал в деревню за мужиками.

      Через некоторое время он вернулся, и вместе с ним пришли охотники, ведя на поводках собак.

      Вот псы освобождены от сдерживавших их поводков. Но решительные, смелые и опытные сибирские волкодавы, не раз сражавшиеся с волками в одиночку, не бросались кучей, а в какой-то ими установленной очередности рвали взъерошенную фигуру волка. Волк немедленно щелкал пастью в том направлении, откуда следовало нападение, но опаздывал на секунду, нет, долю секунды – собака успевала отскочить. В этот момент в тело хищника впивались зубы другого пса. Волк кидался теперь в эту сторону…

      Это были усилия обреченного, которые не вели к спасению, но которые он не мог не предпринимать по своей волчьей натуре.

      Таким было и поведение