Слезы луны. Нора Робертс

что ты опять вляпалась? У тебя все лицо черное.

      – Сажа. – Бренна засопела и потерла нос тыльной стороной ладони. – Мы с папой чистили дымоход, а это очень грязная работа, но я почти всю сажу стряхнула.

      – Ничего подобного. Посмотрись в зеркало.

      Обойдя подругу, Дарси покинула кухню.

      – Дай Дарси волю, она вообще от зеркала не отходила бы, – заметил Шон. – Ты есть будешь? Ланч готов.

      – Мы с отцом поедим рагу. Очень вкусно пахнет. – Бренна нацелилась на черпак, но Шон заступил ей дорогу.

      – Пожалуй, я сам положу вам рагу. Если ты думаешь, что отчистилась, то ошибаешься.

      – Ладно. И чай. И… мне нужно поговорить с тобой. Позже.

      – Почему не сейчас? Мы оба здесь.

      – Лучше, когда ты не будешь так занят. Я заскочу в перерыве, если не возражаешь.

      Шон поставил на поднос тарелки с рагу и кружки с чаем.

      – Ну, ты знаешь, где меня найти.

      – Да, конечно. – Бренна взяла поднос и понесла в зал, где в кабинке ее ждал отец.

      – А вот и я, пап. Рагу горячее, прямо из кастрюли.

      – И пахнет божественно.

      Мик О’Тул был невысоким и щуплым, с густой копной курчавых соломенных волос и живыми сине-зелеными глазами, переменчивыми, как море. Его руки были похожи на руки хирурга, он смеялся, как жизнерадостный ослик, и любил романтичные истории.

      Бренна его обожала.

      – Хорошо отдохнуть в тепле и уюте, правда, Мэри Бренна?

      – Конечно. – Бренна зачерпнула ложкой рагу и осторожно подула, хотя запах был таким аппетитным, что не жалко и язык обжечь.

      – А теперь, детка, когда у нас есть радость желудкам, почему бы не рассказать, что тебя тревожит?

      Он все видит, подумала Бренна. Иногда это успокаивает, но иногда раздражает.

      – Ничего особенного, пап. Помнишь, ты рассказывал, что с тобой случилось в молодости, когда умерла твоя бабушка?

      – Разумеется. Я как раз был в «Пабе Галлахеров». Хозяйничал здесь отец Эйдана – еще до того, как уехал с женой в Америку. А ты была лишь желанием в моем сердце и улыбкой в глазах твоей матери. Я работал на кухне, там, где сейчас юный Шон. У Галлахеров раковина текла, вот они меня и позвали. – Мик умолк, распробовал рагу, промокнул рот салфеткой, как требовала Молли, помешанная на хороших манерах. – Я возился под раковиной, сидя на полу, но почему-то вдруг взглянул вверх и увидел бабушку в цветастом платье и белом фартуке. Она улыбнулась мне, но, когда я попытался заговорить с ней, покачала головой, а потом взмахнула рукой и исчезла. И я сразу понял, что она умерла, и это ее душа пришла ко мне попрощаться. Ведь я был ее любимчиком.

      – Я не хотела тебя расстраивать, – прошептала Бренна.

      – Ничего. – Мик вздохнул. – Она была чудесной женщиной и прожила хорошую, долгую жизнь. А нам, живым, остается грустить по тем, кого уже нет.

      Бренна вспомнила конец истории. Бросив работу, папа побежал в маленький домик, где жила его бабушка, овдовевшая за два года до того, и нашел ее на кухне. Бабушка сидела за столом. В цветастом платье и белом