Слезы луны. Нора Робертс

Что она тебе сказала?

      Наслаждаясь его нетерпением, Бренна смотрела будто сквозь него и невозмутимо ела пудинг, затем изящно отпила чаю.

      – Ой, ты это мне? Или решил наорать на кого-то еще, ни в чем не виноватого?

      – Прошу прощения. – Шон улыбнулся во весь рот, прекрасно сознавая неотразимость своей улыбки. – Будь добра, не томи. Что она сказала?

      – Ну, раз ты так вежливо просишь… Она сказала: «Его сердце в его песне». Я подумала, что она говорит о своем принце эльфов, но когда я поделилась с мамой, она сказала, что Гвен имела в виду тебя.

      – Если так, то я не понимаю, что это значит.

      – Я понимаю не больше твоего, но хотела спросить, ты не возражаешь, если я буду иногда заходить к тебе?

      – Ты и так заходишь, – буркнул Шон.

      – Если не хочешь, ты только скажи. – Его замечание неприятно задело ее.

      – Я этого не говорил и не имел в виду. Я просто сказал, что ты и так заходишь.

      – Я могла бы заходить, когда тебя нет дома, как сегодня. Вдруг она вернется? А я что-нибудь поделала бы для тебя.

      – Не нужно придумывать никакой работы. Я всегда тебе рад.

      Бренна растаяла от его слов, это были искренние слова, он не кривил душой.

      – Я знаю, но я не люблю сидеть без дела. Так что, если ты не возражаешь, я буду иногда заглядывать.

      – Ты скажешь мне, если опять ее увидишь?

      – Ты будешь первым. – Бренна поднялась, отнесла тарелку и кружку в мойку. – А ты не думаешь… – Она осеклась, покачала головой.

      – Что?

      – Нет, ничего. Глупости, – ответила она, не оборачиваясь.

      Шон подошел к ней, слегка сжал пальцами ее шею. Бренне захотелось выгнуться, замурлыкать, но осмотрительность возобладала.

      – Если нельзя быть глупой с другом, тогда с кем же?

      – Ну, интересно, неужели любовь может длиться так долго, преодолевая смерть и время.

      – Только любовь и может быть вечной.

      – Ты когда-нибудь любил?

      – Не так сильно, а значит, не любил вовсе.

      – Если по-настоящему любит один, но не любит другой, страшнее и не придумаешь, – вздохнула Бренна, сама удивляясь своей откровенности.

      Шон удивился ее словам не меньше. Волнение в своем сердце он принял за сочувствие.

      – Бренна, милая, неужели ты в меня влюбилась?

      Бренна вздрогнула и сердито уставилась на Шона. А он смотрел на нее с такой… такой чертовой заботой, таким терпением и симпатией, что захотелось разбить в кровь его физиономию. Однако Бренна подавила это желание, оттолкнула Шона и подхватила свой ящик.

      – Шон Галлахер, ты и впрямь самый глупый мужчина на свете.

      Гордо вскинув голову, она покинула кухню, гремя инструментами.

      Покачав головой, Шон вернулся к уборке, размышляя, на кого же запала О’Тул. И почему-то сердце его снова сжалось.

      Кто бы он ни был, решил Шон, громко хлопнув дверцей шкафчика, пусть только попробует ее обидеть.

      3

      Бренна ворвалась в дом Галлахеров в отвратительном настроении. И не постучалась, даже не подумала постучаться. Она без