Танцы мертвых волков. Георгий Ланской

перед самой смертью.

      – А приблизительное время? Когда ее убили?

      – Ну, милая, кто ж вам так сразу скажет… На глазок – между двенадцатью и четырьмя утра.

      – Я вам не милая, – отрезала дама. – Значит, между двенадцатью и четырьмя утра?

      – Ну, тогда я вам тоже не святой дух, – обиделся Жора. – Милости прошу в морг, там и узнаете все подробности. Жмурка в холодной воде пролежала ночь и полдня. Я в причине смерти-то не уверен, а вы у меня время спрашиваете… Сталина на вас нет…

      Мне на мгновение стало весело. Когда Жора, коему не исполнилось еще и сорока, поминал Сталина, это выражало крайнюю степень его раздражения. Сейчас он замкнется и перестанет пояснять противной следовательнице все, что успел увидеть. Его заключение она увидит в самую последнюю очередь, как бы ни наседала и ни уговаривала. На все случаи жизни у Жоры была универсальная отговорка: вас тут много, а я у себя один. В любом случае перемена Жориного настроения ничем хорошим не закончилась бы ни для следствия, ни для оперов, которые тоже были в этом заинтересованы. Поэтому я сделал шаг вперед и уже хотел вмешаться в диалог, как вдруг где-то неподалеку заиграла веселенькая мелодия.

      – Ответьте, – буркнула ему прокурорша. – А то будет тут орать под ухом…

      – Это не мой, – сказал я, на всякий случай коснувшись мобильного. Впрочем, мог бы этого и не делать. Мне бы никогда в голову не пришла мысль поставить в качестве рингтона рыжеволосую певичку, под песни которой сходила с ума молодежь от тринадцати до восемнадцати лет. Жора дернул бровями, даже следовательница оторвалась от протокола. Назойливая песенка звучала совсем близко и откуда-то сверху. Я поискал глазами и увидел в глубине куста висевший на ветке прозрачный полиэтиленовый пакет. Внутри трепыхался розовенький телефончик. Кроме него, в пакете виднелся какой-то цветной прямоугольник.

      – Это что такое? – удивилась следовательница. – Это что – ее?

      – Похоже, – ответил я и потянулся к ветке, но был остановлен Миловановым.

      – Не залапай там мне все. Веточку обломи подальше и прямо с нею давай сюда.

      Я залез в куст поглубже и с трудом отломил неподатливую колючую ветку. Мобильник замолчал. Я осторожно передал Жоре ветку, тот бегло взглянул на узел, а потом скальпелем вскрыл мешок у дна. Полиэтилен тут же был упакован в пакет, а мобильный и прямоугольный кусочек картона стали объектом пристального внимания со стороны Милованова и прокурорши.

      – Неужели просмотрели? – укоризненно спросила она в пространство.

      – Ну, как видите, нашли, – пожал я плечами.

      – Нашли они… – фыркнула женщина. – Прошляпите все царствие небесное. Если бы телефон не зазвонил… Что там с отпечатками?

      – Да погодите вы, – злобно ответил Милованов. – Что я вам тут – реактивный, что ли? Сейчас вообще все заберу к себе в отдел и пока отчет не напишу – ничего не узнаете!

      – Жора, да мы ж не против, – торопливо вмешался я. – Нам бы только узнать, кто ей сейчас звонил. Личность же надо устанавливать, сам понимаешь…

      Милованов злобно зыркнул на меня, неприязненно