«Баргузин» уходит от погони. Александр Скуридин

Когда дело касается кровных денежек, не исключено, что российские олигархи начнут сдавать своего высокого покровителя.

      На память Ларину пришли слова знаменитого русофоба Збигнева Бжезинского, сказанные им на одной из пресс-конференций: «Россия может иметь сколько угодно ядерных чемоданчиков, но, поскольку пятьсот миллиардов долларов российской элиты лежит в наших банках, вы ещё разберитесь, чья это элита, ваша или уже наша?»

      Ничего не скажешь, прав чёртов поляк! Им, этой подлой и продажной элите, совершенно не нужна Россия. Они рассматривают её как место своего обогащения. И лишь заграница даст им, обожравшимся, все мыслимые и немыслимые блага: дворцы, виллы, яхты. Их дети, все без исключения, учатся и живут там, за бугром. А здесь грязь, вонь, вокруг быдло, чернь…

      Пора собрать воедино тех людей, которые искренне озабочены положением дел в несчастной стране, настоящих государственников. Кое-какое движение в этом отношении уже началось, появились надёжные, здравомыслящие соратники. Предварительные разговоры уже шли без обиняков, без всяких кружных путей.

      Собрать воедино…

      «Пора, мой друг, пора, покоя сердце просит…»

      К вечеру позвонил давний друг, полковник ФСБ Алексей Омельченко. После нескольких дежурных фраз и расспросов о здоровье жены и внучки Алексей Михайлович предложил встретиться сегодня и «кое-что обсудить».

      – Где? Когда? И во сколько? – спросил Ларин, втайне радуясь: на ловца и зверь бежит.

      – Кафе «Уют» на Кутузовском проспекте. В двадцать ноль-ноль. Надеюсь, к тому времени ты, Серёжа, уже освободишься.

      – Я тоже на это надеюсь, – откликнулся Сергей Петрович. – Хотя у нас случаются и запарки. Впрочем, как и у вас.

      Запарка в этот раз не случилась, и генеральский «Майбах» точно в назначенное время подкатил к кафе.

      После того как Ларин и Омельченко поздоровались, Сергей Петрович включил во внутреннем кармане своего пиджака подавитель акустических сигналов.

      – Это ты правильно сделал, генерал! – засмеялся полковник. – В нашем деле осторожность не помешает, особенно когда пересекаются представители родственных контор.

      – Вы, Лёша, порой бываете несносными…

      – Это как понять?

      – Вас, ФСБ, заносит иногда не в ту сторону: вы работаете на врага…

      – Ох, Серёга, нынче так трудно различить, где друг, а где враг, – усмехнулся Омельченко.

      – А ты интуицию чаще включай, а ещё лучше – слушай своё сердце.

      – Ага! «Истина не в силе, а в правде», – так, по-твоему, кажется, говорили твои любимые древние русичи! – произнёс Алексей Михайлович и коротко хохотнул.

      – А вот наших предков, варнак, не трогай! – напустился на него Ларин.

      Но полковник прервал их обычную шуточно-серьёзную пикировку. Он сделал весьма озабоченное лицо и, приблизив его через столик к своему давнему приятелю, прошептал:

      – Знаешь, Серёжа, в наших недрах что-то готовится.

      – А что именно? – Генерал