Буквоед. Александр Рей

я бы не расстроился, хоть в каждом слове ошибаясь…

      – Слушай, Леш. Ты что думаешь, для меня правильно написать, так важно?

      – Ну, я конечно, понимаю, что Вы уже давно не школьник и подобные вещи навряд ли имеют большое значение…

      – Короче! – прервал я его рассуждения, которые меня почему-то начали раздражать. – В прошлый раз я так среагировал потому, что на тех листах, что я тебе дал, все было совсем не так как должно быть.

      – Андрей Иваныч, я не понимаю, – взмолился Леша.

      – Когда я читал этот черновик, на нем ошибок почти не нашел, и буквы все на своих местах. А спустя несколько дней несусветное количество ошибок и буквы исчезли. Понимаешь?

      – Это как?

      – Да я-то откуда знаю! Просто рассказываю тебе свое случайное открытие.

      – Но такого быть не может, – он посмотрел на листы в папке. – Это же чернилами написано, если не ошибаюсь?

      – Не ошибаешься. Но и это еще не все. Тот отрывок, что ты прочитал, составлен из исчезнувших букв.

      – То есть, Вы хотите сказать… – он хмурился, силясь понять, как такое вообще возможно. То же самое делал и я все это время.

      – Я хочу сказать, – перебил его на полуслове, – что мои ошибки ложатся во вполне осмысленный текст, который ты держишь в руках. – От моих слов Леша опять уткнул взгляд в листок, перечитывая про себя записи. – В них тоже много ошибок, и там тоже… – я полез в сумку за другими листами с “обрывками” не понятного мне текста, но не успел их достать.

      – Знаете что! – Лешка вскочил, как ошпаренный, оставив на сидении и папку, и лист. – Я, конечно, понимаю, Вы любите играть. Все ваши эти штучки… Без меня! Мне на дежурство пора, – и развернувшись на сто восемьдесят, быстро засеменил к лестнице.

      – Сбежал, – расстроено вздохнул я. – Вот и доверяй после этого милиции в трудный момент.

      На то чтобы найти «между строк» этот странный отрывок, у меня ушло около четырех суток. Как я вышел из душа субботним вечером и принялся разгадывать необычное поведение черновика, так в среду утром я наконец-то разгадал закономерность букв.

      С самого начала меня не покидало ощущение, что “не все так просто”. Само собой исчезновение букв из текста уже не тянет на банальность, но, помимо этого, я чувствовал, будто в самом тексте заложена закономерность, некий смысл, пока недоступный моему понимаю. Жизненная философия любого хорошего… повторяю, ХОРОШЕГО журналиста должна опираться на идею, что каждое событие или явление на свете, даже на первый взгляд совершенно случайное, кому-то да выгодно. И если нет существ, которым “это что-то” выгодно явно, значит «заказчик» еще не найден, и нужно продолжать поиски. Моя главная задача – понять суть происходящего. Ну, а дальше будет видно.

      Пришлось потратить, наверное, целую тонну бумаги и еще больше нервов, прежде чем я хоть на шаг приблизился к разгадке тайны моих черновиков. Я пытался восстанавливать исходный текст, затем сравнивал… пытался с помощью различных средств стирать буквы и “передвигать” слова… выводить логику произошедших изменений… и даже несколько раз выписывал отдельно исчезнувшие буквы. Но безрезультатно.

      Лишь