Ида Верде, которой нет. Марина Друбецкая

в доме на углу живет пальминская двоюродная тетка. Только открываются три свободных часа – треп, фантазии, «волшебное чувство обновы», как резюмировал Пальмин каждое новое решение, – как их вычисляет милая старушка и отправляет на другой конец Москвы с самоваром для больного внука.

      Отказать Пальмин не мог, и сценарные бдения переносились в трамваи, таксомоторы, автобусы, первые линии которых недавно появились в Москве.

      – Странное дело, милый Юрий Константинович, мои родственники – это особое племя, удивительно деловитый народец, в сущности, нация гномов. Их бы приставить к аппарату, который вырабатывает электрическую энергию! Москва осветилась бы нескончаемым фейерверком!

      А однажды сентябрьским днем на даче – моросящий дождь разглаживал желтые кленовые листья, похожие на ворох брошенных салфеток, – Дмитрий Дмитрич увлек Рунича в сад и привел к полудохлой избушке.

      – Гараж, извольте наблюдать. Сейчас мы попросим его открыть нам свои чертоги, – заявил Пальмин, вытащил из кармана связку ключей, присмотрелся к ним, отыскал самый витиеватый, вскрыл замок и исчез в темноте.

      Через минуту оттуда донесся его голос.

      – История такова: несколько лет назад у меня купили три картины. Американский коллекционер. Щедр и разбирается в сюрреалистических видениях. А тогда как раз случилась темная история с кинопромышленником Ожогиным. То ли убийство, то ли самоубийство. Так или иначе, он решил избавиться от своего «Бьюика» василькового цвета. Рекомендую…

      Абсолютная мистика в духе Пальмина: из бревенчатого гаража показалось невиданного цвета существо на колесах. Оно никак не могло выбраться целиком – вот появился на свет божий мерцающий капот, переднее стекло, а автомобиль все тянется, будто растягивается невиданных размеров тянучка. Сиденья из белой кожи, руль…

      Среди плевеньких березок и аляповато раскрашенных кленов синяя громадина казалась порождением пальминской фантазии, а не реально существующим механизмом. Рунич подумал даже: может, там, в гараже, есть дверка папы Карло в невиданную страну, откуда, прорвав нарисованный очаг, и выехало авто. Вот удивил Дмитрий Дмитрич!

      – Была серьезная поломка в моторе, но теперь мы, милый Юрий Константинович, отдадимся вечному движению. Вы не могли себе представить, что я умею править авто? Да-с! Не отказал себе в удовольствии – изучил приемы, – они уже мчались по аллее, и Рунич сидел справа от Пальмина, натянувшего эффектные очки, а его шею лихо обвивал белый шарф. Теперь мы с вами, Юрий Константинович, и есть кинопленка! Мы мчимся, как она, и, как она, мерцаем тайными смыслами! – восклицал Пальмин, и они колесили по страждущим родственникам – аптеки, няни, детские коляски, абажуры, велосипеды, аккордеоны.

      Находясь в движении, Пальмин не терял сосредоточенности и постоянно выдвигал новые фильмовые идеи.

      Попутно они покупали материалы для съемок – глину, воск, цветные бутыли с загадочными жидкостями.

      Иногда машина заполнялась людьми,