Времена года 3. Бастион. Тамара Клекач

был правильным, а вот номер поезда не совпадал. Более того, она приехала вообще не на тот вокзал.

      – Дерьмо же! – выругалась она, посмотрев на часы.

      Даже если бы она разорилась на такси, на поезд все равно не успела бы, и потраченные на билет деньги по любому помахали бы ей ручкой.

      Закинув на плечо, вдруг ставшую очень тяжелой, дорожную сумку, Мира поплелась к выходу. По крайней мере, Валера будет рад, что она никуда не поехала.

      Торопливо сойдя с автобуса, Мира плотнее запахнулась в кофту и свернула к заброшенной стройке, как никогда прежде, показавшейся ей уродливым чудовищем, ожидавшим подходящего момента, чтобы напасть.

      В затылок уперлось колющее ощущение чьего-то взгляда, и она поежилась. Давненько такого не случалось, но оборачиваться Мира не стала, лишь ускорила шаг, стремясь скорее преодолеть темный участок размытой дождем дороги.

      Оставив грязь и колющий взгляд за углом, она ступила в тусклые отблески дворовых фонарей и, улыбнувшись, остановилась, заметив Валеру, выносившего мусор.

      Следом за ним из подъезда выпорхнула их пышногрудая соседка с татуировкой стрекозы на шее. Именно от ее громкой музыки сотрясалось все в квартире, еще когда они с Люсей и мальчишками еще снимали двушку, и сейчас, когда Мира уже жила с Валерой в однушке, аккурат через стенку с любительницей рока.

      Сколько она не пересекалась с ней, каждый раз девушка смотрела на нее так, будто та украла у нее что-то. Мире даже иногда казалось, что соседка специально громко включала музыку, чтобы хоть как-то досадить ей.

      Конечно, это могло показаться смешным, и, в общем-то, Мира не воспринимала девушку всерьез, но вот сейчас, когда последняя, как будто зная, что ее нет дома, обвивалась вокруг Валеры, как змея, она почувствовала прилив раздражения.

      И все бы ничего, ведь не попасть под шарм и обаяние стража было просто невозможно, и Мира неоднократно замечала, как эти его качества действовали на женщин, вот только сегодня, когда ее не должно было быть здесь, шарм и обаяние стража уверенно шли вперед и на его лице играла знакомая лукавая улыбка, а рука игриво заправляла девушке за ухо прядь крашеных, красных волос.

      Улыбка сползла с ее лица. Обида и разочарование, которые она почувствовала, наблюдая за развернувшейся сценой, разлились по телу, как кислота, обжигая каждую клетку и каждый нейрон. И, хотя разум говорил ей, что это всего лишь улыбка, всего лишь жест рукой, во рту все сильнее ощущался горький привкус от того, что те улыбка и жест предназначались не ей.

      Отступив за угол заброшенной стройкой, Мира сбросила на землю дорожную сумку и, облокотившись на стену, запустила пальцы в волосы, пытаясь обуздать бушевавшие в ней чувства, упрямо не желавшие приводиться в порядок.

      Охваченная эмоциями, она не услышала шагов, не услышала металлического скрежета, не услышала шуршания плотной водоотталкивающей ткани плаща человека, неторопливо подходившего к ней, и, только когда жар браслетов, вспыхнувший на ее руках, вернул ее в реальность, краем глаза она заметила слева от себя движущуюся