Нечисть. Людас – повелитель тёмных сил. Игорь Викторович Тихоненко

Полковник я, полковник, – сказал, улыбаясь Головань, и обнял родственника.

      – Пойдемте в хату, казаки, – пригласил гостей отец Игната, и все начали заходить в дом.

      В большой комнате уже были накрыты столы, стоявшие вдоль стен. Все расселись. Встал Степан Моисеевич и сказал:

      – Выпьем за моего сына. Спасибо ему, что нас с матерью не забывает. Вот, приехал навестить.

      Казаки выпили по полной чарке, а женщины только пригубили. Рядом с Игнатом сидела мать, прислонившись к нему. Казалось, её не интересует, что происходит вокруг. Радость от встречи с сыном заполнила сердце Марии Ивановны настолько, что весь остальной мир перестал существовать. Гости выпили еще по чарке. Разговоры стали оживленнее.

      – Скажите, пан полковник, а крепко побили татар у Перекопа? – поинтересовался старый казак, сидящий возле отца Голованя.

      – Да, думаю, что не скоро теперь появится желание у хана Герея пробовать нас на крепость, – ответил Игнат.

      После этих слов, казаки одобрительно загомонили. Распалившийся, то ли от горилки, то ли от услышанного Олег Дубовой выпалил:

      – И я поеду на Запорожье. Ей Богу, завтра же и поеду. Возьмешь меня с собой, Игнат?

      – Завтра поговорим, – сдержанно ответил полковник.

      Головань обратил внимание, что сидевшая за столом напротив девушка, лет восемнадцати, не сводит с него глаз. Он пристально посмотрел на неё, и когда их взгляды встретились, она опустила голову.

      – Мамо, а кто-то, такая, сидит за столом напротив? Вон, возле окна.

      Мария Ивановна, как будто очнулась, посмотрела и сказала:

      – А, да то Леся, Виниченкова дочка. Гарная дивчина. А што, сынку?

      – Нет, ничего. Я просто так спросил.

      Гости уже развеселились до такой степени, что требовалось выпустить скопившуюся внутри энергию от принятых градусов.

      – Игнат, а ну, спой нам песню, как раньше бывало, пел, – попросила женщина, сидящая рядом с матерью Голованя.

      – А про что же петь, тетка Горпина? – задал вопрос Игнат.

      – Про любовь, хлопче, про любовь.

      Молодой полковник посмотрел на Лесю и запел:

      Чи кохаю тебе мила, хто ж про таке знає.

      Та як гляну в твої очі, серце завмирає.

      Від твого дотику, квіти розквітають.

      Від твого голосу, зірки в небі сяють.

      Як тебе не бачу, душа відлітає.

      А твоя поява, життя позвертає.

      Все молча, слушали Голованя. Тетка Горпина поднялась и весело проговорила:

      – Хватит грустить. Айда во двор танцевать. А ну, заиграйте нам веселую.

      Гости дружно повалили на улицу, где уже вовсю старались музыканты. Не успел Игнат выйти во двор, как к нему подбежала Леся, и потащила его за руку в середину танцующих.

      – А што, пан полковник танцует так же хорошо, как и поет? – игриво спросила Голованя девушка, кокетливо поглядывая на него.

      – Ох, дивчина, – ответил Игнат, покачав головой, и весело пустился в пляс.

      Леся не отводила взгляда от Голованя, сверкая бесовскими огоньками из своих