Сударь Благие Намерения. Владислав Терещенко

уйти от этого ставшего неприятным ему места. Он повернулся и в сопровождении капитана пошел к берегу.

      Гуревич провожал их тяжелым взглядом.

      – Ну как? – спросил его Невельской.

      Гуревич, не отрывая взгляда от фигуры уходящего Лисицина, произнес:

      – Проходите в избу. Сопровождающие там ждут.

      – Благодарю, – радостно сказал Геннадий Иванович и буквально взлетел по ступенькам крыльца.

      Мимо открытых ворот прошел с виду охотник из местных, однако по раскосым глазам несложно было определить, что это китаец-манчьжур. Он повернулся, глянул на коменданта и пошел дальше. Гуревич осторожно посмотрел по сторонам – не видит ли кто, и двинулся следом.

      9. Встреча с Гоушеном

      Когда он вышел за ворота, китаец уже сидел на большом камне метрах в тридцати от частокола. Он молча, будто статуя, не шевелясь, смотрел на стоящие суда. На коленях у него лежало охотничье ружье.

      Гуревич пошел медленно, будто гуляя. Поднял с земли какой-то камешек. Рассмотрел его и откинул в сторону. Потом остановился, достал кисет и трубку. Набил ее табаком, раскурил и не спеша подошел к сидящему на камне китайцу.

      – Здравствуй, Гоушен, – глядя на поверхность океана, тихо сказал он.

      Охотник, которого Гуревич назвал Гоушеном, слегка повернулся в его сторону и молча кивнул.

      – Долю принес? – так же, не повышая голоса, спросил комендант.

      Китаец достал из-за пазухи увесистый кошель.

      – Клади его на землю возле камня.

      Тот так и сделал.

      – Судно у берега видишь? Оно ближе всего к нам. Будет проходить мимо, не высовывайтесь. Судно военное. Если что, передавят вас как котят. А через неделю пройдет транспорт с пушниной из Охотска. Команды всего ничего. Вот и будет чем поживиться.

      Китаец кивнул.

      – Сейчас уходи. Понадобишься – дам знать.

      Гоушен поднялся с камня и, не прощаясь, двинулся вдоль берега прочь от поселения.

      Гуревич огляделся по сторонам. Потом наклонился, поднял кошель и положил в карман. Постоял еще какое-то время, любуясь природными красотами, повернулся и направился обратно к воротам.

      Уже на подходе к избе, где была его штаб-квартира, он заметил матроса с корабля Роговского.

      – А ну стой, – окликнул он.

      Матрос остановился, но завидев мундир Гуревича, вытянулся в «смирно».

      – Слушаю, ваше благородие.

      – Ты с «Андрея Первозванного»?

      – Так точно. Матрос Колокольцев.

      Гуревич махнул рукой в сторону только садящихся в шлюпку капитана и Лисицина.

      – Вот того молодого рядом с капитаном знаешь?

      Колокольцев стрельнул взглядом в их сторону. И четко ответил:

      – Пассажиром у нас.

      – Заработать хочешь?

      Вопрос был неожиданным, и матрос замешкался с ответом. Глаза его забегали.

      – Ну? – поторопил Гуревич.

      – Так… Хочу. А как?

      – Тот молодой замыслил бунт на корабле. Слыхал про восстание