Сударь Благие Намерения. Владислав Терещенко

кампании, вдруг прервал их разговор неожиданным вопросом:

      – А не тот ли вы корнет Лисицин, который ушел со службы из-за дуэли с Гуревичем?

      Судя по речи, он был изрядно пьян, и Роман Сильвестрович посмотрел на него суровым взглядом. Однако Кадочников не обратил на это внимания.

      – Хм… Не лучший эпизод моей жизни, который я не хочу обсуждать, – сказал Сергей.

      – А между прочим, – многозначительным тоном произнес Кадочников, – Гуревич свояк Романа Сильвестровича.

      Сергей поднялся. Вся эта пьяная беседа ему была неприятна. Тем более его противник по дуэли, из-за которой сильно изменилась его жизнь, оказался родственником капитана.

      – Простите, господа, я, пожалуй, откланяюсь.

      Но Кадочников не унимался и продолжал говорить ему вослед:

      – А Гуревича отправили служить на Дальний Восток. В Лазареве вы с ним, возможно, и встретитесь. Верно, Роман Сильвестрович?

      Кадочником пьяно хихикнул. Как-то даже злорадно.

      – Послушайте… Вы молоды, глупы и слишком пьяны, – тоном, не терпящим возражений, высказал ему Роговский. – Все это не ваше дело. Извините за грубость, конечно. Впрочем, перед кем тут извиняться… Идите уже спать. Завтра вам стыдно будет за свое поведение.

      6. Утро на палубе

      Из-за того, что с вечера лег рано, Сергей так же рано и проснулся. Спать не хотелось вовсе. Он оделся и поднялся на палубу. «Святой Андрей Первозванный» шел медленно в окутывающем его тумане. Слабые лучи солнца просто увязали в белой пелене. Однако с каждой минутой туман становился все более прозрачным.

      Сергей набрал полную грудь влажного, холодного воздуха. Выдыхая, заметил, как легкий пар растворялся в окружающем тумане.

      – Доброе утро. Что-то прохладно, – обратился он к Невельскому, стоящему на палубе с подзорной трубой.

      Геннадий Иванович, высокий мужчина тридцати пяти лет, морской офицер, путешественник, посмотрел на Сергея и ответил:

      – Доброе. Только туманное.

      – Отчего вы вчера вечером с капитаном ругались?

      – Ну… Сергей Петрович, мы с ним не ругались, а скорее обсуждали. Просто громко и эмоционально.

      Невельской помолчал, вглядываясь в туман.

      – Вот понимаете, в чем дело… Обычно суда огибают Сахалин… Подержите, – Невельской протянул Сергею подзорную трубу.

      Сергей взял в руки и тут же глянул в нее с любопытством, пытаясь рассмотреть что-то в тумане. Невельской достал из-за пазухи карту, свернутую трубочкой, и развернул.

      – Взгляните. Что написано перед словом «Сахалин»?

      Сергей тут же склонился над картой.

      – Полуостров.

      Невельской закивал головой.

      – И обычно суда огибали полуостров. И через три дня пути от этой точки на карте…

      Геннадий Иванович ткнул пальцем в карту. Та тут же свернулась в трубочку обратно. Он опять ее расправил. И продолжил:

      – …Заходили в Лазарев.

      Невельской свернул карту и положил ее за пазуху.

      – Что вы видите с левого