Фанатки тоже пьют кофе на завтрак. Саша Керн

Орбен.

      Минуя фейсконтроль, мы попали в небольшой, по словам Тома, клуб, который они любили посещать компанией, собравшейся сегодня, не считая того, что в этот вечер к ним присоединилась я.

      «Четыре парня и девушка – неплохая компания для скандала», – подумалось мне, но Страуд так крепко держал за руку, что я отбросила все опасения.

      Клуб выглядел как обычный лондонский паб, который немного приукрасили. Длинная барная стойка, за которой в зеркале отражались улыбки посетителей, небольшой круг танцпола в центре и множество столиков на четверых по окружности и ниши с диванчиками у самой стены. На стенах темного оттенка переливались выбитые не то стразами, не то просто блестками огромные цветы, а в нишах на стенах висели лампы со множеством хрустальных подвесок. Над танцевальной площадкой мигал галоген, а по лицам присутствующих прыгали зайчики от светящегося шара. Гремел какой-то дабстеп, девушки извивались в центре зала, обычные лондонские красавицы с приклеенными ресницами, обесцвеченными прядями и пуш-апом в груди. Но удивительнее всего было увидеть здесь девочек гоу-гоу, которые энергично вертели попой на барной стойке, выступы от которой уходили в сторону общего зала. Они либо держались за шесты, либо просто прохаживались взад и вперед по импровизированной сцене, покачивая и подрыгивая всем, что у них имелось в арсенале.

      Надюха бы точно сказала, что место отличное для четверых холостяков, которым не хватает обычной женской ласки. Под обычной у нее всегда подразумевалось хорошенько накормить, напоить, уложить в постель и сделать с ним все, о чем он только мечтает. Я про себя посмеялась, решая, что этим четверым явно не помешала бы такая ласка.

      Том, Джонатан, их друзья: Маркус и Бобби и я – все расположились за барной стойкой на высоких стульях; бармен знал компанию и не переставал подливать текилы, как только в рюмках становилось пусто.

      Как Том и обещал, настроение у Коула улучшилось, он мило болтал со своими друзьями, много улыбался и шутил сам, в мою сторону не было ни одного взгляда, за исключением того, которым он одарил меня, когда Том объявил, что я приглашена на их вечеринку. Джонатан насторожился, но тут же сделал вид, что ему все равно, пожал плечами и равнодушно пробубнил:

      – Как хочешь…

      В такси, по дороге в клуб я молчала, а Том вспоминал всяческие истории из «дозвездной» жизни Коула, пытаясь развеять ореол, которым я окутала его персону. Я смеялась в голос, а Натан пытался остановить этот словесный поток, но это ему плохо удавалось, потому что неиссякаемый юмор Тома, который похоже старался изо всех сил понравится мне, не прекращался ни на минуту.

      Например, он рассказывал о том, как Джонатан хотел стать рэпером, наряжался в свои пятнадцать в отцовскую футболку, переворачивал бейсболку козырьком назад, вешал на грудь велосипедную цепь и записывал себя на бумбокс, горланя рэпчик собственного исполнения или перевирая песни Wu-tang Clan.

      – Вот бы послушать… – хохоча пробормотала я. На что Коул, недовольно зыркнув, отрезал, что никто и никогда в жизни этого не услышит. Пришлось прикусить язык и дальше слушать только Тома.

      Еще